ДРУГИЕ 1/2008

Когда он сказал это про себя и поднялся с колен,
солнцестояние, как на голове волос стояние, как стояние души моей перед матерью в теле ее; колеблется от страха перед мамой тело мое, которое на волоске от гибели; скоро для мамы наступит уготованное для нее душой моей.

одна из птиц слетела с дерева, и крылья ее звенели, словно колокольчик, она опустилась напротив Божьего человека на нос корабля и принялась распускать крылья, словно в знак радости, и спокойным взглядом с почтением смотрела на святого отца.
вот-вот перед лицом отца исполнится уготованное мне матерью, небо откроет глаза и закроет рот; глаза наполнятся звездами, и невидим будет лик мой, как язык за зубами; ибо рука языка ослабела; мама не умерла, только спит, отца видит во сне.

Тут же понял он, что Бог услышал его мольбу, и сказал Брендан птице:
разве отец накажет сына своего, как одна половина моей жизни половину другую (?) только мороз по коже сына, и звезды горят, как боги; тогда отец скажет сыну: мама была твердыня, дала тебе одну жизнь, забрала другую; дни твои по земле, как звезды по небу рассеялись.

«Если ты — посланница Божья, то поведай мне, откуда эти птицы и зачем они собрались здесь?»
скажет сатана мне: я не сею и не жну; оставь меня , как я оставил в пустыне родителей твоих; жир тела твоего — жир их жертв, кровь твоя — вино их возлияний; плодитесь и размножайтесь, ходите по головам друг друга; и как ни севера, ни юга, ни запада, ни востока, так ни зимы, ни лета, ни весны, ни осени не дам тебе; пусть восстанут родители твои и помогут тебе, пусть будут для тебя покровом (!)

Она тут же ответила:
скажет бес: ты — пустыня; восток, запад, север, юг, весна, осень, зима, лето — это я; и как нет у тебя родителей, так на земле нет дьявола, кроме меня; я умерщвляю и оживляю, я поражаю и я исцеляю, и никто не избавит от моей руки.

«Мы из сонма павшего в стародавние времена ангельского воинства, но на нас нет греха.
скажет Господь: как под землю Я сойду к мертвецам, так и в Царство небесное Я войду: руку Мою Я подъемлю, говорю: живу Я во век (!)

Ибо мы были низвержены в тот же час, когда и созданы.
скажет бес: верну родителям твоим жизни, одну за одной, как мужу с женой детей, как волну за волной берегам, и ненавидящим меня воздам; Царство небесное сегодня — тут, завтра — там за ними идет по пятам.

Господь наш справедлив и возвещает истину.
скажет бес: ты — пустыня; все сильней солнце печет, кровь дней убитых и ночей пленных течет по твоим венам, и Рождественская звезда в Царство небесное входит, как вода в берега.

По Своей великой справедливости послал Он нас в это место.
скажу маме: лицо твое старше моих рук; веселись, как птица небесная над душой моей; на мне кровь моя, вооруженная до зубов; и, как женщина обнаженная в кругу рабов.

Наказания мы не несем и можем лицезреть Самого Бога,
самоопылялся уд мой, в чем мать родила; очи мои, как звери в гнездах, то уменьшались, то увеличивались в размере, как звезды ночью; весь я был тьма, члены мои были упруги; солнце входило в правое, выходило из левого ока; и не считал дней своих.

но Он отделил нас от свиты тех, кто остался Ему верен.
и как нет сердца у меня, так нет родителей в доме моем; и сказал я отцу: зачем ты пришел (?) ты мой свет в окне, и мне с тобой хорошо.

Мы скитаемся по всему миру, подобно другим блуждающим духам.
и отвечал отец и сказал: я ходил по земле и обошел ее, ты мой свет в окне, и мне с тобой хорошо; и сказала мама: обратил ли ты внимание твое на отца своего(?) пара рук у него, пара ног, он, как ты, одинок, и нет от тебя в нем земного.

Но в святые дни и воскресения мы принимаем плотской облик, который ты сейчас видишь,
ибо нет такого, как отец, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла, как души, оставляющие свои тела.

и живем так, славя нашего Создателя.
и сказал я маме: не ты ли кругом оградила отца моего и дом его и все, что у него (?) севером, западом, югом, востоком оградил человека того; но простри руку твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он тебя (?) отец наг, а ты плодовита, как после Потопа земля.

Ты вместе со своими братьями пропутешествовал уже год.
и сказала мама мне: вот, все, что у него, в руке твоей; только на отца не простирай руки своей, и отошла от лица моего, и увидел я, что мама, как вечное лето сегодня.

Осталось еще шесть.
и плыл день, как ковчег в ночи, как человек, который не ел, не пил вино в доме первородного отца своего; и лестница в небо не доставала плеча моего; родители мои умерли, не я ли забрал их к себе (?)

Где сегодня справляете Пасху, там и будете справлять ее каждый следующий год,
и сыра земля была, и сера, как голова неба на ее плечах; родители мои умерли, не я ли забрал их к себе (?)

а затем ты найдешь то, что запало в сердце твое, то есть Землю, святым обетованную».
и плыл день, как ковчег в ночи, как человек, который не ел, не пил вино в доме первородного отца своего; родители мои умерли; я, отец — твое сердце, а ты, мама — в его шуме ли (?)

Сказав это, птица поднялась с носа корабля и полетела назад, к другим.
спасся только я один, чтобы возвестить себе: родители твои умерли, не ты ли забрал их к себе (?)

Когда приблизился час вечерний, принялись все птицы, которые были на дереве, надувая грудь, петь в один голос:
и сказал себе: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь; и сказал отец: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь.

«Тебе, Боже, принадлежит хвала на Сионе, и Тебе воздается обет в Иерусалиме»
отец пришел, как душа в теле старом, я пришел, как душа в теле молодом; и сказала мама отцу: откуда ты пришел (?) всюду душа твоя, и это хорошо; и отвечала мне: я ходила по земле и обошла ее; вошла в землю и вышла из нее.

Постоянно повторяя этот стих, казалось человеку Божьему и тем, кто был с ним, что их голоса и шелест крыльев звучат, словно скорбная песнь, приносящая усладу.
и сказала мама мне: обратил ли ты внимание твое на отца твоего (?) ибо нет такого, как он, на земле.

Тогда святой Брендан сказал братьям:
и сказал я сатане: ты возбуждал меня против отца моего, чтобы погубить его безвинно; у него волосы черные, как ночь, белые, как день седины; и отвечал сатана мне и сказал: кожу за кожу, а за жизнь твою отдаст отец все, что есть у него; даже тень свою отдаст, раздень до тени его отца твоего, и кроме этого света в доме твоем не будет света того.

«Подкрепите свою плоть,
и сказал отец мне: вот, я в руке твоей, только душу свою сбереги.

ибо сегодня души наши уже получили духовное подкрепление».
и отошел сатана от лица моего; рот его был круг, глаза круги, и падало в мертвую воду время, как семя его.

Закончив трапезу, они стали служить мессу.
и сказал отец о себе гадость: череп мой птица, я не жну и не сею жену, в глазах моих радость, во рту ее трепет.

А потом дали отдохновение телам своим до третьей четверти ночи.
и сказал мне отец: чем хуже, тем лучше; не мучь себя в душе своей; у жены моей одна жизнь снаружи души твоей, которая призовет тебя к ответу; по ветру свой пепел развей, похули маму и скорей один из нас умри.

Проснувшись затем, Божий человек принялся поднимать братьев на ночное бдение, читая стих:
и сошлись родители мои, чтобы идти вместе сетовать со мной и утешать меня тем, что чем хуже — тем лучше душе с телом врозь, как будто жена прошла сквозь тьму не сеять, не жать, а рожать; и она же не узнала мужа своего.

«Господи! отверзи уста мои»
и подняв глаза свои издали, не узнали родители сына своего, ибо они близ меня мертвые, как рыба, а я вдали живой, как вода, и когда возвысил я голос свой в радости, тогда встали и зарыдали они в печали: мы твои единоверцы — дети тьмы, ты ж наш сын один на белом свете бок о бок с нами сидишь тихо, как мышь, как сердце на воде без хлеба.

По окончании молитвы святого мужа все птицы, зашелестев крыльями и открыв клювы, запели:
и не было ни седьмого дня, ни седьмой ночи, ни от земли до неба матери, ни от неба до земли отца, ни мамы, ни папы; ибо ненавидели себя и видели родители, что страдание мое весьма велико.

«Хвалите Господа... все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его»
взалкал отец и, плача, сверкал, как гроза глазами, и под ребром его начался гром, и слово маме сказал со слезами такое: в глазах моих темно, ибо душа связана с телом, как ночь и день, как ты и сын, и я один не вижу глаз твоих, как своих.

Так они пели каждый час до самого вечера.
сам да будет самим, а сама самою; да не ищет мужчина женщину, а женщина мужчину весной рядом с бесом, который когда, как цветок, без помощи рук, одним взглядом себя опыляет, тогда без помощи ног, правой, левой — юг, север, запад, восток выходят над ним из чрева его на свет.

Когда же наступил рассвет, они принялись петь:
да будет у человека две смерти — восход и закат; у дня две смерти — рожденье и смерть; да не омрачит смерть тьма, как палящего зноя (!) мертвая дочь та, — да обладает ею мертвый брат, как мрак звездой, ровесницей небосвода (!) о (!) дочь та — да будет она безлюдней небес (!) да не войдет в нее брат, как раскат грома в лес, только лоно земли остудит в тиши (!) и вес дождя будет равен весу души в ее теле.

«И да будет благоволение Господа Бога нашего на нас»,
душа моя не умерла, только спит в теле своем, способном разбудить в ней левиафана (!) тело мое, ко мне передом, к маме задом, спит в чреве матери моей, рядом с душою ее, способной разбудить в нем левиафана (!) отворила мама двери чрева своего; левая дверь — этот свет днем, правая дверь — тот свет ночью.

и пели с таким же интервалом, как и в ранних утренних славословиях.
для чего сразу не умерла душа моя, выходя из утробы моей, и не скончалось тело мое, когда вышло из чрева матери (?)

И также в третьем часу:
родители мои, захотели и умерли — отец, как бес в теле мамы — мама, как бес в теле отца — отец умер при матери — мать умерла при отце.

«Пойте Богу нашему... пойте;
пешие планеты и конные звезды наслаждаются покоем, привстав над песком; на что глаза даны сыну, которыми он спит, закрыт ими от беса, чтобы не плакал (?)

пойте Царю нашему, пойте все разумно»
крохи души моей предупреждают тело — хлеб мой, и друг с другом клюются стоны мои, как живая и мертвая вода; ибо красное, чего я касался, то и постигло меня, как кровь моя; и чего я боялся, то и пришло ко мне, под кров крови моей; ибо как земля — часть западная солнца, так и солнце — часть восточная земли; тело пришло к душе — и солнце взошло над землей, как звезда; душа пришла к телу — и земля взошла над солнцем, как свастика.

В шестом часу:
коснулся сатана лица своего, и упал духом, как с ног перед сном муха.

«Ниспошли, Господи, свет Своего Лика на нас и помилуй нас»
маму язвы мои покрыли прежде меня (!) разве богобоязненность моя и непорочность костей моих, как плоть и душа едины (?) ибо не плоть на костях, а мама у сына на земле в гостях (!)

В девятом часу:
мама, дьявол сын и дьявол отец, оравшие тебе нечестие и сеявшие зло, пожинают его; от дуновения твоего они погибают и от духа гнева своего исчезают.

«Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!»
и вот ко мне принеслось слово отец; тайно в одно ухо влетело и над сердцем кружило ангельским хором; глас отца открыл левый мой глаз и закрыл мой глаз правый, открыл мой рот и закрыл мой рот, который потряс все кости мои.

И так днем и ночью
отец прошел надо мною; дыбом стали волосы на мне; он стал, — но я не распознал вида его, — только облик был пред глазами моими; как облако со слезами, из которого слезы льются, как свет перед глазами моими; сверкнула молния, ударил гром, тихое веяние, мгновение, и отец прошел надо мною, как рыба; я услышал ее голос, который шел, как дождь с неба и был сух, как растение: чем хуже, тем лучше; нищий духом, чище дьявола, чья душа, как рыбка протухла, и рот растянулся в улыбку от уха до уха от боли.

возносили птицы хвалу Господу.
плоть сатаны по зову души своей распадается на ясное утро и ясный вечер, не достигнув сатаны сына радости, так душа сатаны по зову плоти своей распадается на ненастное утро и ненастный вечер, не достигнув сатаны отца хмурости.

Святой Брендан до восьмого дня давал отдых братьям своим, справляя Пасху.
взывай душа, если у тебя есть сердце отвечающее тебе.

По прошествии же праздничных дней он сказал:
видел Господь, как дьявол укореняется, и тотчас проклял дом его души, который дьявол отец построил сыну своему на этом свете из света того.

«Возьмем отсюда все необходимое, ибо до сих пор мы ни в чем не нуждались, кроме как омыть руки и ноги».
родители дьявола сына далеки от счастья, их будут бить у ворот Царства небесного и не будет заступника у них в Царстве небесном.

Когда он сказал это, вдруг тот самый человек, с которым они виделись за три дня до Пасхи и который снабдил их пасхальной снедью, прибыл к ним на своем корабле, полном еды и питья.
не из праха земного выходит море, и не из земли вырастает вода; но брег рождается, как искры, чтобы устремляться вверх.

Выгрузив все, он обратился к святому отцу со словами:
земля идет по следу солнца в понедельник, во вторник, в среду — так солнце идет по следу земли в четверг, в пятницу, в субботу — и воскресенье наступает прежде, чем небо отворяет уста свои.

«О мужи и братья, этого вам хватит до праздника Пятидесятницы,
в шести бедах спасет меня, и в седьмой не коснется меня зло и ляжет на дно души моей, как в лодку весло.

только не пейте из этого источника.
сказал я себе: не убоишься опустошения своей души, когда родишься на свет, так не убоишься опустошения своего тела, когда смерть посмотреть на тебя придет.

Ибо он не предназначен для питья.
сказал я себе: узнаешь, что ты живой, в безопасности — и будешь смотреть за мертвым собой, и не согрешишь; и увидишь, что в океане воздушном детей твоих души, как водоросли многочисленны; и на суше тела без числа, как трава на земле.

Поведаю вам о его природе: если кто попьет из него, то сразу же заснет и не проснется раньше, чем пройдут двадцать четыре часа.
сказал я себе: о, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое (!) оно верно перетянуло бы песок морей (!) оттого слова мои неистовы и срываются с губ моих, как с тетивы.

Хотя влага этого источника имеет запах воды и похожа на обычную воду».
мама, слезы твои пришли с воли, рука в руке; до чего не хотела коснуться душа твоя — то в Царстве небесном она оставляет без боли, как в реке облака тесную шкурку свою.

И, получив благословение святого отца, он возвратился на свой остров.
папа, душа твоя пришла на заклание к телу твоему, как солнце на запад и ушла из тела твоего, как солнце на восток; и глаза твои встали, как лани с глазами коня.

Святой Брендан пробыл в этом месте до праздника Пятидесятницы.
этот свет был оградою света того и внутри ограды не было для беса ничего святого — так душа моя была оградою тела моего и внутри ограды не было для меня ничего святого; ибо когда бес искушает плоть мою — тогда плоть моя, нечистая сила, сокрушает душу мою.

Их согревало пение птиц.
ибо как в преисподней плоть душе не дает отпора — так на земле не река я крови моей — и душа моя не рыба в крови моей — и кровь душе не опора; И душа дикорастущая — не страж телу своему цветущему — жизнь на этом свете у нее берущему, как дети у родителей — жизнь на том свете ей дающему, как дети родителям.

В день же Пятидесятницы, когда святой муж вместе со всеми братьями пел мессу, прибыл тот человек и привез все необходимое для праздничной службы.
в Царстве небесном душа скрывается от тела — так в земле от живого человека скрывается мертвый человек.

Когда они расположились для трапезы, обратился к ним этот муж со словами:
вчерашнее солнце на рассвете в звездах теряется, которые погасшими притворяются — так домашние дети в Царстве небесном в гнездах ангелов теряются, которые страшными притворяются.

«У вас впереди великий путь.
родители мои притихшие, как вода на закате испустившая дух; увидела страшное и испугалась тела моего, как дела рук своих, которые сначала, как моя левая, затем, как правая нога отнялись.
Наполните водой из источника ваши сосуды и возьмите сухари, которые сохранятся в течение следующего года. научите, родители меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил перед вами словами своими, как юг моего тела перед севером моего тела; молчанием своим, как восток моей души перед западом моей души.

Я же доставил вам столько, сколько сможет увезти ваш корабль».
сказал я себе: как слово день, слово утро — на ветер пускает бес сегодняшний, так слово ночь, слово вечер — на ветер пускает бес вчерашний; откроешь глаза — увидишь беса сегодняшнего; закроешь глаза — увидите беса вчерашнего; есть ли бес сын на языке беса отца, как в реке справа налево — небо, слева направо — вода (?)

И, получив благословение, он возвратился к себе.
птицы из одного конца света в другой конец света летят и падают с ног, как из зимы в лето, и многие ноги, как боги на солнце блестят, маленькие, как с гор ручьи (?)

Святой же Брендан нагрузил корабль тем, что привез тот муж, и наполнил водой из источника все сосуды.
мрак — ветвь, лист — свет; бес — растение, человек — тень его; и как темно на земле человеку, так в Царстве небесном темно бесу; и когда в цвету растение, тогда в поту тень его, как кислая ягода повисла на мне.

Когда братья пришли на берег,
когда солнце — ночная птица взлетело над землей, и родители мои умерли под ним; тогда на том свете тело его покрылось червями, как днями прожитыми мной — дневной птицей.

вдруг прилетела птица и села на нос корабля.
солнце умерло на закате; дети умерли на рассвете, сестры его и братья; и бегут от меня к родителям моим скорее дней моих; только я умереть не могу и смотреть на них.

Человек Божий понял, что она хочет поведать ему что-то.
это солнце вместо родителей моих приходит на землю, нисходит в преисподнюю, как год к дню, как к жениху невеста.

Тогда птица сказала человеческим голосом:
солнце страшит меня на земле среди дня снами и видениями души моей.

«С нами вы отмечали день Святой Пасхи и в это время окажетесь здесь в следующем году.
дважды дьявол испытывает, мама тебя: сначала, как снег, на землю падает душа твоя; затем впитывает земля, как воду, плоть твою.

И где были в этом году в день Тайной Вечери, там будете и в следующем году в тот же день.
посещает дьявола каждое утро жизнь моя, каждое мгновение испытывает его.

Точно так же и ночь субботнюю перед Пасхой справите там, где прежде справляли,
зачем дьявол поставил меня противником себе, так что я стал самому себе в тягость (?) ибо, вот, я лягу в прахе; завтра поищешь меня, и меня нет; нигде — ни в пище дьявола, ни в воде — две тыщи семь лет.

на спине Ясконтия.
сказал я себе: не ведает плоть твоя в четверг, что творит дьявол с душой твоей в среду; и болит душа твоя в понедельник, как плоть без души во вторник; и болит плоть твоя в пятницу, как душа без плоти в субботу (!) неужели в субботу плоть твоя извращает суд Господа над душой твоей, и Господь в воскресенье возвращает душе твое тело (?)

Через восемь месяцев вы приплывете к острову, называемому Остров последователей Албея,
сказал я себе: Царство небесное — древо, а земля — пень; ибо в глазах твоих слезы, как рыбы в мертвой воде издыхают — не мясо, не рыба слезинки — как две половинки твоей головы.

там и справите Рождество Господне».
сказал я себе: сер сатана лицом своим, как пред концом света небо над ним — в котором душа еле держится, как солнце простором над нею.

Сказав это, птица возвратилась на прежнее место,
сказал я себе: зеленеет дьявол пред солнцем, за сад простираются ветви его; в кучу камней вплетаются корни его, между камнями врезываются; но когда вырвут его с места его, оно откажется от него: «я не видало тебя (!)» вот радость пути его (!) а из земли вырастают другие луга, как берега из моря нагие; солнце горит — и вид открывается глазу — солнце потухло — и в ухо скрывается тишь.

а братья распустили парус и отправились в плавание по океану, а птицы в один голос пели:
сказал я себе: премудр сердцем и могущ силою, кто восставал против беса и оставался в покое, как земля, из которой бес создавал небеса и леса до небес над подземной рекою.

«Услышь нас, Боже, Спаситель наш, упование всех концов земли и находящихся в море далеко»
сказал я себе: когда тело беса на земле, как растений число, вверх росло — тогда душа беса на земле, как люди без числа, вниз росла — и, как земля прибавлялась к Царству небесному Богом — и являлась в Царстве небесном Богу, так день прибавлялся к ночи Богом — и являлся на земле бесу, который на ней живет.

И вот святой отец вместе со своими последователями скитался три месяца по просторам Океана.
поэтому я сказал, что дьявол губит и непорочного и виновного.

И они не видели ничего, кроме моря и неба, и постоянно отдыхали по два или три дня.
все одно после жизни — и душа моя; и звезды в небе, как черти, и нет смерти.

Однажды днем появился перед ними невдалеке остров, но, когда они приблизились к берегу, ветер не дал им войти в гавань.
если не он, то кто же дьявол (?) дьявол ли он отец (?) дьявол ли он сын (?) стена ли я между ними (?)

И так в течение сорока дней плыли они вокруг острова и не могли обнаружить другой гавани.
прекрасно, что на этом свете я и отец — одной крови — и боюсь своей крови, как сатана сын крови своего отца — ужасно, что на том свете я и отец — одной крови — и боюсь своей крови, как сатана отец крови своего дитя.

Братья, которые были на корабле, принялись со слезами упрекать Бога в том, что Он покинул их,
ни матери, ни отца у сатаны на земле — ни матери, ни отца у меня в Царстве небесном; и как на том свете мои родители мне чужие, так на этом свете, сатана, я чужой тебе.

ибо силы их совсем иссякли.
разве у сатаны плотские очи, и сатана смотрит, как смотрит человек (?) в полдень на черного получеловека, как земля под снегом — в полночь на белого полубога, как снег; один глаз беса, как человек на солнце — другой глаз беса, как солнце в тени человека — один глаз на солнце — другой глаз в тени; стоишь сатана, как тишь у губ моих — и срываются звуки с губ моих, полдня, как руки твои с меня, полночи — как камни в каменоломне.

После трех дней поста и молитв появилась перед ними узкая гавань, в которую мог войти только один корабль,
осиротела ты, душа моя, без тела моего, как кровь моя до небес высоко в вышине у него за кормой; и как ко мне вернулась любовь к моему телу — так вновь к тебе вернулось оно.

и они увидели два источника, один мутный, а другой чистый.
если я виновен, горе мне (!) если и прав, то не осмелюсь поднять головы моей души в теле моем, как брови на лице моем; и как пред концом света лицо души моей лица моего живей, так после конца света пред лицом Господа своей души живей я.

И вот братья поспешили с сосудами, чтобы набрать воды.
и субботы — кончаются дни мои так — вторник в понедельник, среда во вторник — кончаются ночи мои так — четверг в среду, пятница в четверг — и свету конец в Воскресенье Твое, нету которого у меня — ни ночи, в которой сплю с собой, ни дня, в котором себя ем.

Изумившись, человек Божий сказал им:
ночь от дня отличается полом, как отец сатаны от матери сатаны — мать свою, и отца своего, сатана, ради меня оставь.

«Сыновья, не смейте совершать незаконное дело,
сам я там себя ем, сам с собой сплю, то приближу плоть свою к душе своей — и не увижу Царства небесного — то разделю их Царством небесным, где темно, как самая тьма.

ибо нет у вас разрешения старейшин этого острова.
чист я в очах твоих, мама, как моя плоть в лучах их, как вода скучающая в ручьях, очищающая от скверны — плоть ли мою, дно небес ли.

Вам охотно дадут воду, которую вы стремитесь испить без позволения».
жирнее земли сатана — сатаны ли плоть солонее моря — душа ли сатаны, земля — рана его, море — соль на рану его ли, небес ли (?) ибо сатана знает людей лживых и видит беззаконие, и оставит ли его без внимания (?)

И вот когда они сошли с корабля и стали советоваться, в какую сторону следует идти,
cказал я себе: будешь тверд и не будешь бояться Бога, как тебя черт, и живой обратишься в прах, отнимешь у себя жизнь, Богу отдашь ее и, краше жизни своей, возвратишься в Царство небесное, как свой страх за нее перед ней; тем паче в Царство небесное не входить — значит Бога не бояться никогда.

появился перед ними древний старец с белоснежными волосами и открытым светлым лицом, который трижды простерся на земле перед тем, как поцеловать Божьего человека.
cказал я себе: войдет надежда в одних беззаконных, выйдет из других беззаконных и прежде Царства небесного на земле исчезнет; не будет в Царстве небесном ни пеших, ни конных, войдешь в Царство небесное пеший, найдешь себя в Царстве небесном — и Царство небесное исчезнет — выйдешь из Царства небесного конный, увидишь себя на земле — и земля исчезнет.

Святой Брендан и его спутники подняли его с земли.
встал я через пруд от сатаны — и как не стал друг воды стоячей врагом воды проточной — так сатана от него через реку человеком не стал для собак.

Они поцеловали друг друга, и тогда этот старец взял за руку святого Брендана и повел его к монастырю по дороге длиной примерно в одну стадию.
и не сеют, не пашут родители мои, страшные, как птицы небесные, иные, краше дьявола, которые как бы солнце носят в руках своих, половину солнца на закат дьявола и на восход половину.

Святой Брендан, оказавшись вместе с братьями перед монастыскими воротами, спросил старца:
мама в руке сына дикорастущего, как вода в реке, как рыба в воде, как душа Ноя в рыбе под кустом его плоти, как плач под стеной плача, как плоть Ноя с женой, скотом и детьми под каплями его духа.

«Чей это монастырь, кто управляет в нем и откуда те, кто в нем пребывает?»
сын не высвободится из чрева матери своей, и как дождь не высвободится из тучи, так небо не высвободится из невода своих вод.

Святой отец многократно спрашивал старца, но не мог получить от него никакого ответа,
я, вводящий в заблуждение себя, как в Царство небесное, глотающее меня, как воду, изрыгающее беса на сушу, которую вода еще не покрыла, шестикрылая плоть шестипалую душу, вывернутую наружу, как растение, которое упало и пропало, выпотрошенное и выброшенное своей тенью вон.

тот только с невиданной кротостью подал рукой знак, что следует соблюдать тишину.
на земле Господь поднимает из могил мертвых, отнимает у мертвых Свою душу, которая мертвую плоть ослабляет, так в Царстве небесном Господь поднимает из могил живых, отнимает у живых Свою плоть, которая живую душу ослабляет, отрывает меня от матери моей и Царство небесное ей открывает.

Тут же уразумел святой брат установление, принятое в этом месте,
ощупью ходит мама во тьме без света и шатается, как пьяная на глазах беса отца, как на глазах своего отца, на глазах беса сына, как на глазах своего сына.

и стал увещевать своих спутников:
никого, кроме мамы, на том свете нету (?), или никого, кроме отца, на том свете нету (?), или, кроме себя, некого обманывать мне (?)

«Охраняйте свои уста от речей, дабы не осквернить братьев своим балагурством».
замолчите, родители предо мною, и я буду говорить, что бы ни постигло меня среди дня, как среди вас, среди ночи, как среди дьявола отца и дьявола сына, они придут после вас, что бы ни постигло меня, право руля дьявол отец, дьявол сын лево руля.

Когда он произнес эти слова, вдруг появились перед ними одиннадцать монахов с ларцами, крестами, певшие гимны:
сказал я себе: две тысячи семь лет душа в черном теле держала дьявола, как мученика в конце света; чем хуже телу в конце света, тем лучше душе перед концом света, пусть лучше мученик перед концом света вспять повернет, высушите его и опять выслушайте.

«Восстаньте, святые Божии, из обиталищ своих, и мы последуем навстречу истине.
сказал я себе: встречай, бес, смерть мою вместо меня, как ночь, которая пьет мой день, как день, который ест мою ночь, не отличай плохого перед смертью от хорошего после смерти, рыбы от лошади, Царства небесного на поверхности земли от Царства небесного на морском дне, сколько Царства небесного в рыбе, столько Царства небесного в лошади, разве беса во мне столько (?)

Освятите место, благословите люд и нас, рабов ваших, удостойте пребыванием в мире».
ночь темна, как рот сатаны, и луна в ней, как жало.

Когда были спеты эти стихи, святого Брендана и его спутников одного за другим расцеловал настоятель монастыря.
сказал я себе: утром не ведаешь на земле, что творишь на том свете, как лошадь, вечером не ведаешь на том свете, что творишь на земле, как рыба.

Также и остальные монахи облобызали братьев, сопровождавших святого мужа.
сказал я себе: пока земля, как река не родится прежде, чем небо на земле не посеет птицу, ибо земля в Раю, как рыба в реке, проглотит птицу, укоротит свою жизнь на жизнь души птицы за границей плоти птицы, освободится на земле сатана от своей души, и распорядится плоть птицы души Господа болью, доколе небо, как лед на реке не умрет прежде, чем земля на небе не сожнет птицу, ибо небо в аду, как рыба на льду, воротит птицу, укоротит свою жизнь на жизнь плоти птицы за границей души птицы, освободится на небе сатана от своей плоти, и распорядится душа птицы плоти Господа болью.

Поприветствовав друг друга, они направились затем в монастырь — ведь в западных краях есть обычай приводить братьев с молитвами.
сказал мне отец: ни один из нас живым не выйдет из Царства небесного, ни я живым не выйду из Царства небесного, ни ты живым не выйдешь из Царства небесного, войдешь в Царство небесное, как нож в мою плоть и выйдешь из Царства небесного, как душа из плоти; день не протянет ног на восток; ни отца, ни матери у тебя, они одни, ты один, и заря, заря.

После этого аббат вместе с монахами принялся омывать гостям ноги и петь антифон «Новая заповедь»
сказал я себе: в берегах тела человека живет вода, так в берегах души человека живет тело, как вода, которую пьет человек, чтобы в ней умереть.

Закончив это, он с проникновенным молчанием отвел их в рефектории и, подав знак и омыв руки, усадил всех.
переживет ли тело мое душа моя, как мать сына своего, которая из Царства небесного ни туда, ни сюда, как сын из матери, один на один с ней, чтобы в ней жить во все дни (?)

Затем, когда был подан второй знак, встал один из братьев и начал подавать кушанья: хлеба удивительной белизны и какие-то замечательно пахнущие коренья.
сказал я себе: дьявол, ты закрыл бы вину мою, не глядя, в Царстве небесном, зарыл бы в землю меня, недобитка, закрыл бы глаза свои на семью свою ради меня, ибо в Царстве небесном ты такой, как я, враг себе на земле.

Сидели же братья по порядку вперемежку с гостями, и между двумя братьями было положено по одному целому хлебу.
сказал я себе: дьявол, душа твоя сорок дней страдает от трения плоти о душу, как рыба на суше, так страдает тело, которому и шести дней Творения нет, ибо суша — темная половина Царства небесного, а вода — светлая половина Царства небесного, четверг, пятница суббота — тьма, а понедельник, вторник, среда — свет.

Когда был подан знак, тот же прислужник поднес братьям питье.
сказал я себе: тебя обвиняют уста твои, а не я, и твой язык говорит против тебя справа налево и слева направо, что ты старик для своей плоти, снизу вверх и сверху вниз, что ты юноша для своей души, и твой язык говорит против тебя на языке своем хором мертвых родителей твоих, чтобы не умерла твоя плоть, и умерли твои родители, творит тебе душу из плоти родителей твоих, чтобы душа твоя в родителях, как язык без костей во рту у тебя, была против тебя на том свете, раз в голове ее ты.

В ответ на расспросы гостей аббат с великой радостью сказал:
сказал я себе: что такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным (?) как душа рожденная плотью, в которой души не осталось, чтобы сначала убить, как сатана новорожденную душу, а потом ее место освобожденное, как войско осажденное, разбить на сатану отца и сатану сына; сатана сам себе мама, она здесь ему яма во весь небосвод.

Из того источника, из которого вы сегодня хотели без позволения испить, принимаете вы чистоту вместе с радостью и страхом Божьим.
не знает черная рука, что делает белая рука с тупым концом света — так не знает ночь по черную руку, что делает ночь по белую руку с острым концом света; просто быть бесом, в руках у него день тьмы; и как нет в закрытых глазах того света, когда Господь на том свете, так нет в открытых глазах этого света, когда Господь на этом свете.

Из другого же источника, мутного, который вы видели, братья, берут каждый день воду для мытья ног, потому что он все время теплый.
бес — растение, каких на земле много, как волос на голове сатаны; и сатана перерос их, не потому что сатана — растение, вьющееся как волосы, падающие на его лицо, корни его в земле, и лицо, как земля, в лепестках цветов, и глаза цвета неба, как гнездо многоочитое, свитое Богом из концов света.

Мы не знаем, где пекутся те хлеба, которые вы видите, и кто доставляет их в нашу обитель.
встает душа из утробы, берет нож, бьет ножом плоть свою, которая погружена в себя, как дьявол, который живет один.

Однако нам известно, что Бог по великой милости снабжает рабов Своих через какое-то из творений.
не висела бы душа моя замком на теле моем, как на воротах в Царство небесное, которые открываются с полоборота земли вокруг солнца — и я бы мог так же отворить ворота в Царство небесное, как вы, родители мои, если бы плоть ваша была на месте плоти моей, не подкреплял бы вас Господь языком моим и движением губ не утешал бы.

Нас здесь двадцать четыре брата.
восстает на меня изможденность моя, в лицо укоряет меня, как женщину, которую сатана покрыл мужчиной и родила меня, и разрушил я всю семью мою сатане.

Каждый день дается нам двенадцать хлебов для подкрепления, на двоих по одному хлебу.
сказал я себе: я был спокоен, но бес потряс меня; взял меня за шею и избил меня и поставил меня целью для себя, чтоб пропал я и попал в Царство небесное, как бес в цель свою, цел я, лью слезы, как женщина, которую оставил мужчина и родила меня, отобрала у меня в Царстве небесном свою жизнь, отдала мне в Царстве небесном мою жизнь, как будто мужчине себя, и на том свете их дети меня окружили.

На праздники и в воскресные дни каждый брат получает от Бога по целому хлебу, чтобы собираться за трапезой несколько раз.
Царство небесное — птица, земля — яйцо, и птенец из яйца, как душа мертвеца на земле; вышли из Царства небесного мама и папа, мои друзья многоречивые.

С появлением вашим мы получили хлебов в два раза больше, и так питает нас Христос со времен святого Патрика и святого Албея, отца нашего, уже восемьдесят лет.
тот свет весь уже здесь; брат сосет грудь сестры, сестра сосет грудь брата.

Однако ни слабость, ни старость не касаются нас.
та девочка — гроза, тот мальчик — гром, сначала сверкнет девочка, мальчик ударит потом, есть в обличье детей нечто птичье, бычье, рыбье, и душа, как дом из костей; мама, ты и я, будем, как дети, мама моя, ты — раньше, я — позже, ты — на этом свете, я — на том, будем рыбой, птицей, скотом, ты — из моей стаи, я — твоей крови, иди, дьявол, из меня вон.

На этом острове нам не требуется никакой пищи, готовящейся на огне.
сказал я себе: дьявол будет больше и больше утверждаться, что не за облаками еле-еле кружит, как земля вокруг солнца, а по земле от него быстро-быстро бежит душа его, велика, как река крови в теле дьявола, а в стремнине мели, как в дьяволе сыне кости, голые, как виноградные грозди, с которых мясо съели, взлетели, как птицы на воздух, луна и звезды, больше и больше утверждаться, выбросите кости дьявола из Царства небесного и высушите.

Холод и жара не стесняют нас.
ночь хотят превратить в день, свет приблизить к лицу тьмы, как дьявола сына к дьяволу отцу, есть сын — нет отца, есть отец — нет сына, есть женщина — нет мужчины, есть мужчина — нет женщины, у нее в животе в темноте солнце зашло и взошло, детей от него пошло тьмы и тьмы, дьявол ли родился (?)

А когда приходит время мессы или ночного бдения,
пока Царство небесное строится, и, если стена плача строится в Царстве небесном, то преисподняя — дом мой без одной стены, и в доме том сегодня я — преисподняя мамы, завтра мама — преисподняя моя.

в нашей церкви зажигаются светильники, которые мы привезли по Божьему повелению из нашей страны, и они горят, пока не наступает день, и не тухнет ни один из этих светильников».
зачем считаться нам за животных и быть униженными в собственных глазах ваших (?) которые обездвижены крупными слезами вашими, круглые, как животы жен ваших, в которых дети ваши, как в хижинах, усижены слезами вашими, как душа друга нашего, обездвиженная муками плоти его; усиженная мухами, друга моего плоть, дом живой души, полная чаша, обездвиженная муками души друга.

После того как выпили они по три чаши, аббат, не произнося ни слова, подал знак,
душа твоя, сатана, в нутре твоем, возьми у меня, сатана, свою плоть, и угаснет душа твоя, верни мне свою душу, и угаснет плоть твоя, дни твои сократятся.

и братья, все как один сохраняя нерушимое молчание и степенность, встали из-за стола и проследовали впереди святых отцов в церковь.
сказал я себе: со всех сторон будут страшить тебя ужасы и заставят бросаться туда и сюда; в этот свет камнями с того света (день первый), в тот свет камнями с этого света (день второй), и когда на том свете женщина расставит ноги девочке (день третий) и заставит девочку туда и сюда себя любить (день четвертый), тогда на этом свете душа женщины той оставит тело свое (день пятый) и заставит ее камнями себя побить (день шестой), и оставит девочка в яме жизнь своей маме (день седьмой), и земля истощится.

Святой Брендан и отец настоятель монастыря шествовали позади.
осень, зима, весна, лето сотрут с лица земли дьявола отца; утро, день, вечер, ночь сотрут с лица земли дьявола сына, женщина сотрет с лица земли мужчину, будет в Царстве небесном ему вместо сына, девочка сотрет с лица земли мальчика, будет в Царстве небесном ему вместо отца, и не будет у дьявола ни сына его, ни внука.

Когда же они вошли в церковь, им навстречу вышли еще двенадцать братьев и, увидев гостей, с почтением преклонили колени.
сказал я себе: таковы жилища беззаконного, и таково место того, кто не знает Бога; ищет дьявола отца вместо своего отца в Царстве небесном, как самка самца и не гонит дьявола отца с крыльца, ищет дьявола сына вместо своего сына в Царстве небесном, как женщина мужчину и не гонит дьявола сына с порога.

Святой Брендан спросил:
сатана ниспроверг меня и обложил меня своею сетью; служил мне, как мог, окружил меня родителями, как врагами — и убил их, погубил душу свою ради родителей моих — которых любил я, как врагов своих — уничтожь и меня, тело свое разрушу ради тебя, которое опустело без души твоей, как Царство небесное без родителей — ложь, что ты жив, как мои родители и воспылал на меня гневом своим.

«Аббат, почему они не ели вместе с нами?»
когда Бога мало, тогда сатана — мама, и душа Господа, как дым без огня в глазах у меня, чем больше Бога во мне, тем меньше детей в жене, посторонним стал я в глазах их, как будто от сатаны, а не от женщины прижил я родителей своих.

И сказал ему отец настоятель:
чиста моя душа, как плоть малыша, а когда Бога во мне мало, тогда сатана — мама; а душа сатаны — яма, в которой кожа моя и кости.

«Из-за вас, ибо не может наша трапезная вместить всех сразу.
голова в волосах, как часовой в небесах и говорит с головой ее голосом о том, что будет потом, после того, как дьявола не будет; схватится часовой за меч, скатится голова с плеч, а я знаю, дьявол жив.

Но и они не останутся голодными.
сказал я себе: есть суд и над сатаной, ему от рождения шесть ночей Творения, как растения, они размножаются делением на его дни, и когда древнейшее растение размножается делением клетки вслед за отделением птицы от ветки, тогда Царство небесное на земле размножается делением земли на мертвых мужчин и женщин вслед за отделением души женщины от тела мужчины, и сначала мужчины нет на этом свете, который идет из глаз сатаны, потом женщины нет на том свете, который бьет в глаза сатаны; я узрю сатану сам; мои глаза, не глаза другого, увидят шесть глаз сатаны и уд.

Мы же войдем в церковь и будем петь вечерню,
голубь уходит под воду, как прорубь лицом к народу, а плоть садится на лицо, как голубка на яйцо, поставлен человек на земле, как сатана отцом одним, уста его — тлен, а дыхание — кости.

дабы братья наши, насытившись, смогли отслужить вечерню после нас».
дьявол исторгнет день из чрева его тени, как из чрева ночи себе на колени.

Когда же они закончили службу, принялся святой Брендан рассматривать, каким образом воздвигнута эта церковь.
ничего не спаслось от обжорства дьявола, зато не устоит счастье его души против плоти его, как не устоит уд его против страсти жены его, и когда жена есть сатана, тогда первая ночь Творения, вторая ночь Творения, третья ночь Творения, четвертая ночь Творения, пятая ночь Творения, шестая ночь Творения — шесть жен, а дьявол — он.

А была она квадратной как в ширину, так и в длину, и находились в ней семь светильников: три перед алтарем, расположенным посредине, и по два перед двумя другими алтарями.
убежит ли сатана от оружия железного, — пронзит его лук медный; станет вынимать стрелу, — и она выйдет из тела, выйдет, сверкая сквозь желчь его; ужасы смерти найдут на него (!) снова и снова и не найдут тверди, как седого волоса в бороде; душа в его теле, как рыба в воде.

Алтари же были сделаны из квадратного куска горного хрусталя, и сосуды на них, а именно чаши, кубки, небольшие кувшины и прочие предметы, которые необходимы для служения Господу, были сделаны из хрусталя, равно как и двадцать четыре сиденья вдоль стен церкви.
ибо тело дьявола — рыба, а самоуглубленная душа ее — гроб для тела ее, как земля для рыбы, небо откроет его и закроет, а воздушная яма бездушная в землю зароет гроб с дьяволом.

Место же, где сидит аббат, располагалось между двумя хорами.
где вы, мои непорочные, мама, невеста, жена (?), ваше место в Царстве небесном, которое на земле днем, которая в Царстве небесном вместо беса ночью; боюсь беса и живьем не даюсь ему.

Никто с обеих сторон не смел начинать декламировать стих, кроме самого аббата.
проводят дни свои в счастьи и мгновенно нисходят в преисподнюю; бес отец, бес сын, дети их с ними перед лицем их, и внуки их перед глазами их, сначала бес отец нисходит в преисподнюю вслед за бесом сыном, как по венам мамы его кровь к сердцу плода ее, а потом, вслед за мамой в яму, как звезда Рождественская с небосвода, бес отец нисходит в преисподнюю на глазах сына своего; и в слезах они говорят Богу: отойди от нас, не хотим мы знать путей Твоих (!)

Никто в монастыре не смел громко разговаривать или шуметь.
дьявол отец и дьявол сын, как соломинка пред ветром и, как плева, уносимая вихрем в Царство небесное неугасимое, черные, как сажа.

Если же была какая-либо нужда у кого-нибудь из братьев, то он отправлялся к настоятелю и преклонял перед ним колени, произнося в сердце своем просьбу.
дьявола белая плоть — черная дыра для души своей, и они вместе будут лежать во прахе, и червь покроет их; первый червь — дьявол отец, второй червь — дьявол сын.

Тут же святой отец, взяв доску и грифель, благодаря откровению Божьему записывал и передавал брату совет, который тот просил у него.
кто представит дьяволу пред лице путь его, и кто воздаст ему за то, что он делал (?) его провожают ко гробам и на его могиле ставят стражу, чтобы душа не заметила своей плоти пропажи.

Когда святой Брендан рассматривал все это, аббат сказал ему:
сказал я себе: неужели сатана, боясь тебя, вступит с тобою в состязание, пойдет судиться с тобою (?) и когда в войне с плотью твоей страдала душа твоя, тогда в войне с душой своей вдвойне страдала плоть сатаны, который ей сдался без боя, не поразив ее скверной.

«Отец, наступило время нам снова возвратиться в трапезную, дабы все пребывали во свете».
множество вод покрыло дьявола; кожа его — небосвод, а под кожей кровь свою переходит вброд, не спеша, душа, не дыша, и, как пот, на поверхность кожи выходит дьявол, роет плоть свою дух его, как крот.

Так они и поступили.
может ли бес судить сквозь мрак (?) звезды в Царстве небесном злее собак, облака — завеса его, так что он не видит, а ходит только по небесному кругу в дождь и вьюгу, сначала на том свете, как на первом этаже Царства небесного, потом на этом свете, как на втором, и темно, сов нет.
Когда все было закончено в соответствии с уставом и распорядком дня, братья с великим рвением поспешили на заключительную молитву после вечерни.
сказал я себе: прими из уст Господа закон и положи слова Его в сердце твое в два приема, как в яму на месте твоего дома, сначала слова Мамы Его, пока жива твоя мама и в яме растет, как трава, потом слова Отца, пока жив твой отец, как конь и в яме еще не жилец, а оставшееся после них пожрал огонь, упавший с небес, как на траву листва в два приема, как сатана, сначала на том свете, как на первом этаже Царства небесного, потом на этом свете, как на втором.

И вот аббат возгласил стих:
сказал я себе: Господь спасет поникшего лицем, избавит и небезвинного, и он спасется чистотою рук твоих; одна растет на север, другая на юг, и тело твое цветет, как луг, на котором пасется глаз твоих пара, и рот в форме шара катит глаза то назад под гору, то вперед в гору, ты скажешь возвышение (!) когда кто уничижен будет из них.

«Поспеши на помощь мне... Господи», а также воздал славу Троице,
душа моя дьяволу поверить в себя не дает, пока не умрет плоть его, берущая душу его, как кровь из него, живущего с матерью своей, как муж с женою, о, нет (!)

и затем все начали петь:
открываются глаза дьявола, как чрево земли, отрывается душа от тела, как слеза от глаза, и сразу же отрывается тело от земли, плоть дьявола — левая рука дьявола, шестой палец на левой руке — день творения тела и не видит дьявол своего тела во чреве земли, душа дьявола — правая рука дьявола, шестой палец на правой руке — день творения души, и в Царстве небесном дьявол своей души не усматривает.

«Неправедно поступаем, совершаем несправедливости; Ты, ибо Ты милосерден, удержи нас, Господи
никого, кроме дьявола, нету в душе дьявола, она делает, чего хочет тело дьявола.

Спокойно ложусь я и сплю,
сказал я себе: дьявол и его отец, как земля и небо, я и мой отец, как рыба и невод (!) и когда Царство небесное — полумесяц, тогда полная луна — лествица из Царства небесного на голую землю, ибо небо — невод, а земля — рыба, Царство небесное — вода пресная, воздух в Царстве небесном и звезды зеленые, как рыбы в воде соленой, а Рождественская звезда в Царстве небесном — как на мертвой планете — им, детям своим — живая вода за кормой его.

ибо Ты, Господи, един даешь мне жить в безопасности»
сказал я себе: дьявол отец нелеп на земле, как любовь, он хлеба не сеет, не жнет, и с неба клюет плоть сына своего, как хлеб его и пьет кровь сына своего, как его вино зелено; но земля — женщина, хлеб — мужчина, она его кормит, он к ней льнет и корни, негодник ей в лоно сует их, как в преисподнюю руки ребенок на глазах своих и вынимает в слезах, и опять поднимает руки ребенок на мать, как муж на жену.

После этого они пропели службу, следовавшую в этом часе.
сатана не воспрещает того делать душе сына своего на просторах тела сына, которая защищает тело сына от руки отца его; и когда на западе душа защищает тело сына от левой руки отца его, как плеву от фаллоса, тогда на востоке душа защищает тело сына от правой руки отца его, как глаза от солнца.

И вот, закончив пение псалмов, все вышли наружу,
для родителей моих утро — смертная тень, так как они знакомы с ужасами смертной тени, как с пением птиц и кружат над лесами, как птицы, которые сами кружатся, как головы под волосами; так раскрывается день у ресниц мертвеца, у которого ни матери, ни отца нет, и в глазах свет, который мать и отец растратили на сатану в день рождения сатаны, у которого ни матери, ни отца нет, и в глазах свет, который мать сатаны и отец сатаны, он на нее — от радости, она на него — от испуга, растратили друг на друга в день смерти сатаны, которая, как живая срывается с его губ, как воздуха пузырек.

и каждый брат пошел в свою келью, взяв с собой гостя.
сатана не уверен за жизнь свою в утробе матери своей, как зверь в своей злобе, который, как дети летом, поздно ложится на этом свете, поэтому рано встает на том; и голова, как грозная птица, у зверя кружится, едва он собьет росу и птицу убьет, как барана, ибо рана барана, как в лесу несмеяна-поляна, а небо — логово сатаны, и никто не уверен за жизнь свою, ни сатана сын за жизнь отца до рождения своего, ни отец за жизнь сына после его похорон.

Аббат же вместе со святым Бренданом остались в церкви, ожидая, когда зажгутся светильники.
сказал я себе: кто обличит тебя во лжи и в ничто обратит речь твою (?) вложив ее в рот твой, как меч в ножны, кто промолчит, как я, и себя не убьет (?) ибо душа-недотрога моя в заточении плоти своей против влечения к ней плоти дьявола; и, как рыба плывет, не спеша, по течения крови дьявола душа его в ней; поднялись высоко, — и вот, нет их; падают и умирают, как и все, и, как верхушки колосьев, срезываются осенью звездной на просторах преисподней за сорок дней.

И тогда спросил святой Брендан отца настоятеля об их молчании и об их образе жизни,
сатана сын, который один на один с отцом — есть мужчина перед лицом смерти своего сына.

как это может происходить с человеческой плотью.
сказал я себе: сатана сын без отца — один на один с собой — есть сатана живой — как вес женщины — у которой сатана вместо сына во чреве, и нету места ее душе, много места которой не надо; много меньше, чем надо сатане в горнем небе черном, как смоль; и звезды на небе, как соль; и холод направо, и голод налево, как горние травы; ибо в холод и голод — душа ее — молот Господа, плоть — серп Господа; а Господь — не рыба, Он — хлеб, черный, как смоль.

Аббат же с великим почтением и смирением ответил:
дьявол отец распростер облако свое. Как руку над сыном своим и правил им против правил плоти его, которую, как шатер своему сыну, оставила ему душа его и сгинула на просторах Царства небесного, с которых сгинула в преисподней, которая сгинула тоже, как земля, которая скинула кожу тесную, как с престола дьявола; каждому свое, и дьяволу отцу, и дьяволу сыну, который черту провел над поверхностью воды, до границ света со тьмою.

«Святой отец, перед Христом признаюсь.
сказал я себе: гром могущества дьявола кто может уразуметь (?) со смертного своего ложа; тогда свои рядом на ложе твоем, вечно с тобой втроем, твои тело, душа вдвоем на ложе своем, когда беса, как смерти, меж ними нету; только, вдруг, семя ее после смерти, как на темени плешь от слез; кто у кого, как мороз по коже за это (?) нет никому от дьявола ответа, ни с того, ни с этого света; потому что не надо телу с испуга уже давно, а душе не дано делать с телом все время одно и то же, о, дьявол (!) как с дьяволом, много делать друг с другом уметь.

Прошло уже восемьдесят лет с тех пор, как мы прибыли на этот остров.
затворит сатана сердце в груди своей, и сотворит сердце душу его, которая преисподнюю отворит и выпустит душу сатаны наружу, как воздух из воды на сушу.

Мы слышим человеческий голос,
сломай, сатана, свои стрелы — душу свою и тело; не укорит тебя сердце твое во все дни твои, сама душа твоя враг мой будет.

лишь когда поем хвалы Богу.
сказал я себе: земля подвешена ни на чем, как дьявол — вот доля человеку беззаконному от Бога.

Уста наши не отверзаются иначе как по знаку пальцев или глаз, да и то от старших по рождению.
столько воли получит слеза от лица, сколько боли дьявол сын от отца, который возьмет его душу, вернет с небес ему плоть и не разрушит, как царство свое, дьявол отец ее.

Никто из нас не страдает от слабостей плоти или духа, распространенных среди рода человеческого».
муж и жена — одна сатана — позади он, впереди она; он — тело, она — душа; куда она сына от отца дела (?) куда он дел от матери малыша (?)

Святой Брендан спросил:
я изнемог и взалкал, и скимн мимо меня шагал, изнемог и взалкал, и коршун без седока скакал в облаках, изнемог и взалкал, пал с небес на тощую почву и, как лошадь исчез в толще ночи; и взалкал в душе моей Бог, солнцем палим, и коршун взлетел, как пламень над Ним, а затем скимн горше, чем дым; и взалкал Бог, сел на камень, как на колени к маме, на гранит налагает Он руку Свою.

«Дозволено ли нам здесь остаться?»
сказал я себе: что на челе сатаны сына, то в голове мужчины, который отцом был ему, на котором лица нету, как Царства небесного на земле; потому что сатана сын от матери наследует землю, и лицо ее, как звезда горит и преследует его.

Аббат ответил:
сказал я себе: мать дьявола несет смерть сыну от разлуки с отцом, раскинув руки; на ее левой ладони дьявол сын, и не тронет отец сына сильного, как мужчина, на ее правой ладони дьявол отец, и не тронет сын отца слабого, как женщина.

«Не дозволено, ибо не в этом воля Божья.
сказал я себе: страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла — разум плоти, которая в единственном числе — зла, как дьявол, которого силы оставили, как сын, который во множественном числе — ничтожество.
Почему ты меня спрашиваешь, отец?
когда еще Вседержитель был со мною, и родители мои вокруг меня, когда пути мои обливались молоком, и скала источала для меня ручьи елея (!) и лучи света со скоростью ветра, горяча и гола, как тела родителей моих, которые — евреи и обливались потом, который тяжелее души моей, которая встречала их, как эти евреи Субботу, и не отбрасывала тени плоть моя, как Господь в Воскресенье Свое.

Разве не дал Бог тебе откровения о том, что тебе делать, еще прежде, чем ты прибыл к нам?
я спасал родителей своих; не бросал их, как дьявол отец сына; сначала из Царства небесного на землю, а потом с земли в небеса, как женщину, которая на лету больше сына своего и меньше отца его, как боль в душе ее, уже теряющей высоту относительно плоти.

Тебе следует возвратиться в свои края вместе с четырнадцатью братьями.
сокрушал я беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное хищником — отцом для дьявола — сына своего, который мертвецов — родителей своих исторгал из гробов их.

Там Бог приготовил вам места для погребения.
я назначал пути родителям своим и сидел во главе и жил как царь в кругу воинов, как утешитель плачущих, которых не жаль, потому что их двое — дьявол отец и дьявол сын, а я один у них на двоих, как Царство небесное у родителей моих — утешителей друг друга; бывало, улыбнусь им — они не верят; и лица моего они не помрачали, как ночь дня, и не рычали на меня; вначале с того света, как дьявол отец на сына — мужчина на мужчину, потом с этого света, как дьявол сын на отца — женщина на женщину; потому что я — не женщина, не мужчина — никто.

Из двоих же, которые остались, один совершает паломничество на остров отшельников,
зачем мне воевать против плоти моей (?) тем и гнушается душа моя, что не удерживается в ней и удаляется от нее прежде, чем отделяется дьявол сын от своей мамы — воздушной ямы, как Царство небесное от планеты — птицы; и кислород выделяется светом, на том сначала, потом на этом кустится вяло; ибо и ныне мытарства Царства того — земные рыбы Его, так как Он развязал повод мой и поразил меня, то они сбросили с себя узду пред лицем моим; иные мытарства души в преисподней, сегодня — всадники, завтра — кони.

другой будет приговорен к жестокой смерти в преисподней».
ужасы устремились на меня; как ветер, развеялось величие мое, и счастье мое унеслось, как облако сквозь широкий пролом дыхания твоего, дьявол из пасти твоей, сатана; это исчадие, сбивает меня с ног.

Пока они говорили об этом между собой, вдруг увидели, как огненная стрела, посланная через окно, зажгла светильники, стоявшие перед алтарями, и быстро возвратилась обратно.
как ветер развеялось величие твое, сатана; и глядела из тела, как белая кость, душа твоя — спелая гроздь, а тело на ней висело, вот и спаслось.

Однако драгоценный свет остался в светильниках.
почернела, как небо, кожа вокруг глаз моих от слез их, и вдруг стала белой от звезд, как тело дьявола; его сын, выходит один на дорогу почернелый, но не от солнца, как земля от кровосмешения; не пара он отцу своему, как глаза лицу моему; не пара матери своей, как отец мой ей; на восходе солнца, на закате ли, когда возвращается оно к родителям моим в Царство небесное, как к жениху невеста.
Святой Брендан спросил:
пусть отрасли мои искоренены будут, как водоросли; не боюсь беса отца, как леса; не боюсь беса сына, как дорогу в лес.

«Чьей рукой зажигаются они?»
один друг у дьявола — его плоть, она — его дочь — порочная дева; пара рук у нее — левая — дьявол отец — правая — дьявол сын — между ними стена — тело ее; а в небе ночью брезжит луна, как солнце в колодце безбрежном темна, как вода куда-то бежит, как день; и тень на земле, как дьявол в преисподней лежит, плоть свою сторожит.

Аббат ответил ему на это:
сказал я себе: это тогда было бы преступление, подлежащее суду, если бы я отрекся Бога Всевышнего в своем роду, как от отца своего, увлекся бы сыном сатаны, подлежащего суду отца и отрекся от сына его, как от дочери своей; это также было бы преступление, подлежащее суду, потому что сын сатаны увлекся бы тогда дочерью моей, расстался со мной и остался один на один с ней, как мужчина; полагал ли я в сыне сатаны опору мою и говорил ли дочери: ты — надежда моя (?) смотря на тело свое, как оно сияет, и на душу свою, как она величественно шествует наружу, прельстился ли я в тайне плоти ее, как сатана дочерью моей (?)

«Подойди и посмотри на святое таинство.
сатана — мясо на костях моих — в когтях сатаны сына и сатаны отца — его плоть — а душа сатаны — рыба в сетях их.

Вот, ты видишь свечи, горящие внутри сосудов.
слова мои кончились; лишилась их крова моя голова — и жива — не умерла, только спит — сколько бы спать на плечах не ложилась, как на земле трава; о, если бы я выслушал себя (!) — я носил бы голову его на плечах моих — если я ел плоды ее без платы и отягощал жизнь земледельцев, то пусть вместо пшеницы вырастает волчец и вместо ячменя куколь.

Однако они вовсе не уменьшаются, их пламя не становится слабее и не убывает, и сажи совсем не остается,
а между тем на земле сменяли друг друга дьявол отец и дьявол сын, как у постели больного.

ибо свет этот — духовный».
а между тем на земле сменяли друг друга дьявол отец и дьявол сын, один выше другого, как летучие рыбы за бортом смерти.

Святой Брендан сказал:
я говорил сам себе: пусть говорят дни, и многолетие поучает мудрости меня, как тебя многодетие твое, дьявол; ибо дети твои вновь умерли на том свете, а потом встали перед тобой и стали, как будто уд расти твой; ты молод летами, а они — старцы; поэтому ты робел и боялся объявлять им свое мнение о судьбе их; опусти глаза свои и отпусти от себя детей своих, как из невода рыбу на небо в глазах твоих.

«Как же может в тленном творении гореть нетленный свет во плоти?»
говорил я родителям: никто из вас не обличает беса и не отвечает на слова его никто, кроме него самого; и дичают его слова, как острова, к которым, бледна, не может причалить физиономия, пожимает плечами его голова; она, как ручей холодна, поднимает со дна очей свою душу-змею, и не может смотреть голова-шар в глаза-круги, в которых, как в облаках не видит душа ни зги, пока не выйдет из головы беса Царство небесное, а душа из Царства небесного не выйдет наружу.

И ответил старец:
говорил я глазам своим: один из вас — как пара открытых глаз дьявола — другой — как пара закрытых глаз дьявола — Богом забытых.

«Разве ты не читал о терновом кусте, пламеневшем на горе Синай?
я говорил сам себе: знай свое место — сатана — твой жених — ты — его невеста.

Ведь сам терновый куст оказался не тронут огнем».
я говорил сам себе: Бог выше человека; вышел из чрева матери Своей, как будто родился вновь и вошел в ее кровь, как в Непорочную Деву.

Проведя во бдении всю ночь до утра,
я говорил сам себе: дьявол из воздушной ямы полагается на плоть свою в сражении против души своей за твою душу, так положись на врага своего, жизнь у себя отними на этом свете, а потом на том свете где-то прими положенье души в теле его.

святой Брендан испросил разрешение продолжить свой путь.
в Царстве небесном нет беса; бес ли он (?) если есть у него ангел-наставник, один из тысячи, чтобы показать ему прямой путь его на тот свет.

Старец сказал ему:
я говорил сам себе: дьявол будет расти, как уд твой; он будет смотреть на родителей твоих и говорить: грешил я; вот, все это делает дьявол два-три раза, не меньше, с женщиной, с которой лег, как с женихом невеста; и не стало ее, и стало ей тело свое вместо мужчины.

«Нет, отец.
я говорил сам себе: нет пользы для человека в благоугождении бесу, ибо впитывает влагу рождения моего суша смерти моей, которая выделяет душу мою, разлитую в преисподней по тверди небесной.

Ты должен отпраздновать вместе с нами Рождество Господне и остаться здесь до праздника Богоявления».
разве мать дьявола говорит сыну своему то, что отец не готов сказать ему: сынок, ты — нечестивец, и друзья твои — беззаконники (?)

И святой Брендан со своими последователями провели это время на острове, называемом Остров последователей Албея, вместе с двадцатью четырьмя монахами.
дьявол отец услышал стенание угнетенных из уст сына, своего господина и тогда сказал «кыш» душе, своей госпоже; когда вслед за ней вышел уже — вон с того света — к ним за сыном своим — а его нет — третий лишний, как ветер; и все гнали его — с севера — весна — с юга — лето — с востока — осень — с запада — зима — с ветки на ветку, в Ветхий Завет из Нового Завета, как Иова больного.

По прошествии праздников, взяв припасы на дорогу и получив благословение святых мужей, блаженный Брендан вместе со своими спутниками развернул парус и отправился в путь.
я желал бы, чтобы сатана вполне был испытан, по ответам его, свойственным людям нечестивым; иначе он ко греху своему прибавит отступление, будет рукоплескать между нами и еще больше наговорит против Бога сатана душе своей, когда уже в полете (туда ей и дорога) она творит злого бога из грехов своей плоти.

И корабль их бороздил Океан вплоть до начала сорокадневного поста.
я говорил сам себе: дьявол, взгляни на небо и смотри; воззри на облака, они выше тебя; дьявол сын — плоть твоя, дьявол отец — кровь твоя; я — третий лишний на белом свете, пока не вышел, сух из воды, как река; ты же телом не вышел и выжил, как ветер, разгоняющий облака — кто из них без греха (?)

Однажды днем неподалеку от судна показался остров.
ибо дьявол сын творит отца своего по воле скотов земных и птиц небесных, а себя творит по воле отца, чтобы они не погибли от руки его; которая, как рыба из моря на сушу, ныряет, дьявол в твою душу; и такое рука вытворяет с собою, что дьявол руку свою умоляет, чтобы наружу вынырнула налегке, а душу не вынула, которая сгинула при Матфее, Иоанне, Марке, Луке, которые рты, как рыбы на нее раззинули; ибо не ты, а кровь твоя, как река жилы свои отворяет на руке дьявола, как могилы скотов земных и птиц небесных, которые живы, как облака при Матфее, Иоанне, Марке, Луке.

Когда братья увидели его, то принялись грести еще усерднее,
я говорил сам себе: дьявол сын открыл легкомысленно уста свои и безрассудно расточает слова, которыми дьявол отец ему отвечает, в котором души он не чает, которую кровь качает, как судно.

ибо страдали от голода и жажды.
сатана поддерживает нечестивых и с царями навсегда посаждает их на престоле, и они возвышаются, к голове голова над корнями густыми волос своих, как трава над корнями своими в поле чистом, как в море вода; а к траве на том свете, как к пристани цепями прикованы русые дерева, чтобы ветер их не унес.

Тремя днями ранее у них кончились еда и питье.
я говорил сам себе: суждение и осуждение — близки делаются на заглядение, как душа и тело после освобождения друг от друга; и вдруг снова делаются далеки, сатана отец от сатаны малыша.

Когда же святой отец благословил гавань и все сошли с корабля,
я говорил сам себе: давай, дьявол друг друга убьем, по разуму брат и от испуга умрем, как мужчины, тогда попадем в ад и ты не выйдешь назад.

они обнаружили сладчайший источник, а вокруг источника — разные травы и коренья, а вокруг того места, где источник впадает в море, плавало множество рыбы.
скот также чувствует происходящее на белом свете, а небосвод предчувствует; и как вес души дьявола дает знать о ней телу ее, так вес тела на ней повелевает, кого разить ей, как дьяволу отцу; который один не против того, что повелевает душой сына своего, как своей плотью.

Святой Брендан сказал своим братьям:
сатана полагает печать на руку мою, чтобы все люди знали дело его сына и не знали лица отца, который сделал тело сына из ребра своего, как порочную деву; слушайте, слушайте голос ее и гром, исходящий из уст ее живьем.

«Бог даровал нам успокоение после трудов.
научи меня, что сказать ему (?) отцу твоему, сатана сын против тебя, чтобы ты на себя со скоростью звука слез был готов поднять руку, как глаза со скоростью света; или, как сука щенка, облизать свою плоть, чтобы отсохла твоя рука.

Возьмите столько рыбы, сколько нужно для трапезы, и поджарьте на огне.
рыбы, как вода — звери, как твердь — птицы, как небеса — душа, как роса — утро, как Иуда; ибо тело в душе, как в траве еще не успело родиться, как кудри на голове дьявола — а смерть уже садится, как птица на голову его, как на голую твердь (!)

Соберите травы и коренья, которые Господь приготовил для слуг Своих».
Господь отвечал мне из бури и сказал: кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла (?) как дьявол с двумя головами; первая голова — дьявол отец — вторая голова — дьявол сын.

Так они и сделали.
все сыны сатаны восклицали от радости (?) сатаны отца ли (?) обтянутого кожей, как череп сатаны сына, на котором лица нет, как сатаны отца, который на сыне своем оставляет след смерти.

Когда же стали разливать воду для питья, сказал им человек Божий:
я говорил сам себе: здесь предел, дьявол, надменным волнам твоим (?) пенным, как стаи молний, бегущие, как черти по венам ревущей преисподней, готовь, дьявол, сердце свое к смерти — дай кров ей в тленном сердце ее — как в преисподней душе твоей кровь твоя.

«Братья, будьте осторожны, не пейте этой воды сверх меры, чтобы болезнь не обрушилась на вашу плоть».
я говорил сам себе: сатана, давал ли ты когда в жизни своей приказания утру и указывал ли заре место ее, чтобы она охватила края земли и стряхнула с нее нечестивых, чтобы земля изменилась, как глина под печатью, и стала, как разноцветная одежда, и чтобы отнялся у нечестивых свет их и дерзкая рука их сокрушилась (?) узка, как отверстие в облаках, из которого преисподняя бежит, как река крови, которая дрожит, как другая рука их, высока, как горы преисподней, на которых луга крови; на, сатана, ешь — тело свое, как белый хлеб — а тело сына своего, как черный хлеб.

Братья же по-разному восприняли сказанное Божьим человеком: кто выпил по одной чаше, кто по две, а кто и по три,
я говорил сам себе: дьявол сын, входил ли ты в хранилища снега и видел ли сокровищницы града, которые сберег отец твой на время смутное, на день битвы и войны (?) как свои молитвы, которыми служил тебе, дьявол сын — тень твоя, которую ты проложил по себе — как дорогу к дьяволу отцу в тебе.

так что напал на них сон, и они проспали три дня и три ночи, другие — два дня и две ночи, третьи же — один день и одну ночь.
по какому пути разливается свет и разносится восточный ветер по земле (?) кто проводит протоки для излияния воды и путь для громоносной молнии, чтобы шел дождь на землю безлюдную, на пустыню, где нет человека, чтобы насыщать пустыню и степь и возбуждать травные зародыши к возрастанию (?) явно — а нежные зародыши души (равные между собой, как грешные дьявол отец, дьявол сын) — тайно.

А святой отец не переставая молил Господа за братьев своих,
воды, как камень, крепнут, и поверхность бездны замерзает под руками беса, как хлеб железный, всходы которого сами, как свет небесный, в котором бес отец, бес сын.

ибо из-за неведения постигла их такая напасть.
дьявол, можешь ли посылать молнии, и пойдут ли они и скажут ли тебе: вот мы (?) рожь и пшеница в твоем саду — вольные, как дьяволомольные птицы в аду — можешь ли установить господство его на земле (?) — усыновить сына своего, как дьявол отец — который родится от сына твоего в преисподней, как на краю земли — и пойдут ли они и скажут ли, ветр живой, тебе — дьявол в смертный твой час — вот мы, не трожь нас (?)

По прошествии же трех дней сказал спутникам своим святой отец:
кто приготовляет ворону корм его, когда птенцы его кричат к дьяволу сыну, бродя без пищи (?) который рыщет у порога преисподней, которое — логово дьявола отца; ты ли ловишь добычу львице (царице преисподней) и насыщаешь молодых львов (дьявола отца и дьявола сына) отцом и сыном твоими — которые ей когда то — были два брата у врат преисподней (?)

«Братья, мы избежали горькой участи,
дети сатаны приходят в силу, растут на поле, уходят и не возвращаются, как семена, корни которых — когда темно, всходят на поверхность земли — и тогда она истощается — как преисподняя горняя местность, стройна и жирна.

и пусть с нами не случится ничего хуже.
я говорил сам себе: поверишь ли дьяволу, что он семена твои возвратит и сложит на гумно твое (?) вор он — и ворон склоняется точно над ним — как царица преисподней ночью над сыном своим — порочная дева — и опять до краев наполняется им чрево ее — чтоб не разлучать сына и мать по гроб дней — которые ворону не различать — как местность у врат преисподней и птицу над ней.

Господь дал нам пастбище, и вы нанесли ему вред.
труп мой, который во рту сатаны, как зуб ломается о пустоту за горизонтом губ — которые, как вороны наследуют преисподнюю — верхняя губа наследует преисподнюю, как ворон-всадник — нижняя губа наследует преисподнюю, как ворон-конь.

Мы покидаем этот остров, так что запаситесь рыбой и приготовьте сколько необходимо на три дня, до Тайной вечери; точно так же возьмите воды — по одной чаше на брата на каждый день, и кореньев».
я говорил сам себе: дьявол, ты ли дал коню силу и облек шею его гривою (?) можешь ли ты испугать его, как саранчу (?) храпение ноздрей его — ужас; роет ногою землю и восхищается силою; идет навстречу оружию; он смеется над опасностью и не робеет и не отворачивается от меча; колчан звучит над ним, сверкает копье и дротик; в порыве и ярости он глотает землю и не может стоять при звуке трубы; при трубном звуке он издает голос: гу (!) гу (!) и издалека чует битву, громкие голоса вождей и крик лошадиный сына своего — глаза, как гроза бичует его — Или, Или! Лама савахфани (!) — Боже Мой, Боже Мой (!) Для чего Ты Меня оставил (?)

Нагрузив корабль, как повелел человек Божий, они распустили парус и отправились на север.
я говорил сам себе: дьявол, твоею ли мудростью летает ястреб и направляет крылья свои на полдень (?) по твоему ли слову возносится орел и устрояет на высоте гнездо свое (?) он живет на скале и ночует на зубце утесов и на местах неприступных; оттуда высматривает себе пищу: глаза его смотрят далеко; птенцы его пьют кровь, и где труп, там и он непреступный, как храм души трупной.

И вот через три дня и три ночи ветер стих и море стало гладким, словно твердь, из-за полного штиля.
и отвечал я Господу и сказал: вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе (?) руку мою полагаю на уста мои; однажды я говорил, — теперь отвечать не буду, даже дважды, но более не буду. Отче мой — Иже еси на Небесех, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли.

Святой отец сказал:
я говорил сам себе: такая ли у тебя мышца, как у дьявола (?) и можешь ли возгреметь голосом, как он (?) из преисподней, которая есть рот его, которым он ест землю.

«Ослабьте парус и уберите весла.
я говорил сам себе: десница твоя не может спасать тебя, бес — и душу твою, которая под кожей твоей, как птиц рать томится на просторах преисподней — наружу не выпускать, как кровь твою умирать в Раю.

Пусть Господь направит корабль куда пожелает».
я говорил сам себе: возьмет ли кто его в глазах его и проколет ли ему нос багром (?) сатане отцу твоему, который не почувствует боли в сердце, как сатана сын смерти.

И плыл корабль по кругу в течение двадцати дней.
я говорил сам себе: вперед не будешь в преисподней — пока не разбудишь в себе зверька — его боль в тебе — как два клыка — сатана отец и сатана сын.

После этого Бог послал им попутный западный ветер.
сцепились и не раздвигаются, отец и сатана сын — верхние клыки дьявола — мать и сатана сын — нижние клыки дьявола.

Тогда они поставили парус и принялись грести, отдыхая каждые три дня.
сердце дьявола твердо, как камень, и жестко, как нижний жернов; от того, что оно — мертвое, как горстка нервов дьявола между жерновами — отец и сатана сын — верхний жернов — мать и сатана сын — нижний жернов.
В один из дней появился перед ними остров, издалека похожий на облако,
нет на земле подобного дьяволу; он сотворен страшным; на все страшное смотрит смело; он царь над всеми сынами страха.

и сказал святой Брендан:
Господь в преисподней, как ветер, от которого ослепли дьявола дети.

«О сыновья, узнаете ли вы этот остров?»
дьявол ослаб от запаха серы в преисподней, которая на лапах дьявола, которые размером — передние, как сатана отец — средние, как сатана сын.

Они сказали:
я говорил сам себе: пришли к тебе родители твои, и ели с тобой хлеб в доме твоем, и тужили с тобой, и утешали тебя за все зло, которое ты навел на них.

«Совсем нет».
потому что — то, что едите — спасает меня от жажды и двадцать восьмого иова повисает в воздухе, как Царство небесное над лесом — то, что пьете — спасает меня от голода и двадцать восьмого иова повисает в воздухе, как Дух Святой над водой.

И он ответил:
и умер я в старости, насыщенный днями; в июне, двадцать восьмого иова.

«Я узнаю.
в Царстве небесном плоть моя душу свою ласкает, как не ласкал на земле я себя никогда; дыханье без чувств срывается с моих уст (!)

Это тот самый остров, на котором мы провели день Тайной вечери
ибо тела вина велика, как душа его двойника, и два света плывут, не спеша в облака — тот и этот — как две одинаковых рыбы.

и где пребывает человек, заботившийся о нас».
свое имя, как душу ношу; мамой одно мне дано, другое — у птах на устах; полной грудью дышу, и воздух, как мама поет.

Тогда братья от радости принялись грести усерднее,
солнце садится, встает, когда мама навстречу солнцу, как птица делает шаг.

насколько только позволяли им силы.
тот свет и этот — две одинаковых птицы; одно солнце встает — и темно, другое солнце садится — и светло поэтому.

Увидев это, человек Божий сказал:
нет на земле никого у этого света, кроме света того; ни века, ни дня, ни у меня моей мамы; как два человека, тот свет и этот; мама моя жива; дни мои ей велики.

«Не надо, дети мои, напрасно утомлять ваши члены.
ночь ввела маму в чертоги свои, под ноги легла, расцвела, как в Царстве небесном земля; не было тающим звездам числа, устилающим даль.

Разве Бог Всемогущий не управляет нашим кораблем и не ведет его?
тот свет — мертвый, этот — живой; нет ни одной души между ними, как между тобой, мама и мной; мы тоже умрем, друг друга забудем.

Сложите руки,
буду восхищаться и радоваться тобою, Царство небесное, ласки твои больше, нежели вино превозносить.

ибо Он Сам направит наш путь туда, куда Ему угодно».
только мертвые любят тебя достойно (!)

Когда же они приблизились к берегу, появился перед ними на корабле человек тот и проводил в гавань, где они и в предыдущем году сошли на землю.
как Царство небесное, мама черна, но красива; ночи слетаются к ней, как птицы, дни сбегаются, как звери; тело ее и душа — Иерусалимские дщери (!)

И он восславил Бога и поцеловал стопы каждого, начиная со святого отца и до самого последнего брата, со словами:
зачем маме моей шатры Кидарские (?) завесы Соломоновы (?) зачем я ей (?) между нами Царство небесное, как Плача Стена.

«Страшен Ты, Боже, во святилище Своем. Бог Израилев
жена подняла руку на мужа своего, сжалось сердце его в кулак.

— Он дает силу и крепость народу Своему. Благословен Бог!»
маму мою одну, мрак окутал сначала мужа, потом жену; и как сначала на том свете смешались запахи ночи и дня, так потом на этом свете смешались запахи леса.

Когда он закончил стих и все сошли с корабля, он поставил шатер, и приготовил купальню
не умерла душа моя снаружи тела моего; только спит, как жена без мужа и видит меня во сне; душа, когда ей не спится — летит, как булыжник в птицу; неподвижны тот свет и этот, могут любить, а убить не смогли бы.

— ведь был Страстной Четверг,
дух мой и плоть — разноцветные нити, вы — как солнце в зените звените; день потух на земле, стала тень его в Царстве небесном солнечным светом, как зренье и слух — мои сыновья; поставили они меня вчерашнее солнце стеречь; и было Царство небесное на земле шире моих плеч; и чиста была душа моя; плясали уста мои, как птица, которую обезглавили.

— и облачил всех братьев в новые одежды, и прислуживал им в течение трех дней.
мама, крови твои, как брови срослись; форму тела душа приняла, как яма и оставила тело твое; к душе прикоснись — и убьет; ты не умерла — только спишь; душе своей — кыш скажи.

Братья же встретили день Страстей Господних с молитвами и пробыли на острове до Святой Субботы.
жид — я; мама моя — русская; кровь ее бежит по жилам Царства небесного, как рябь по воде; душа моей мамы в Царстве небесном, как зерно в борозде.

Когда завершилась субботняя служба, и была принесена Богу жертва духовная, и закончилась трапеза,
полночь — дочь ночи; полдень — сын дня; сын похож на маму, дочь — на меня; к чему мне быть скитальцем возле дней и ночей моих (?) пальцем их не трону, на ноги подниму.

сказал человек тот святому Брендану и тем, кто был с ним:
мама, я — самый красивый среди женщин; ты — самая красивая среди мужчин; и похожа твоя жизнь на мою жизнь меньше, чем одна половина моей жизни на половину другую, а жена на мужа; они умерли — мы воскресли.

«Идите, поднимитесь на корабль, чтобы отпраздновать пасхальную ночь там же, где и в прошлом году, равно как и день вплоть до шестого часа.
как баба своего мужика, перевернул я на спину жука; смотри, жук — день высокий какой — звезд не видно; тоска твоя высока, как восток и запад на земле, а в Царстве небесном юг и север; встань, жук и иди.

Затем плывите к острову, который называется Птичьим раем, где вы провели в прошлом году время между Пасхой и Пятидесятницей, и возьмите с собой все необходимое из еды и питья.
Царство небесное — цветок; земля — пчела; прозрачны ее крыла, как души, которых оставили тела; и как на земле не отличить живой души от мертвой души, так и в Царстве небесном тела ангела от тела черта не отличить; если солнце встает на земле, а в Царстве небесном солнце садится.

Я же посещу вас, когда наступит следующее воскресенье».
я не уподобил бы тебя кобылице в колеснице фараоновой; я бы уподобил тело твое юноше, уподобил бы душу твою девице, возлюбленная мама; но тогда мое тело будет выглядеть женственно, будет выглядеть мужественно душа моя.

Так они и сделали.
сон мне был: мороз; прочен лед на реке, мост над рекой, как память о лете; красота моя покоя не дает маме моей; взмахнул я рукой, и настал покой; я проснулся: мама, шея твоя в ожерельях, ланиты твои под подвесками прекрасны.

Он дал им хлеба, питья, мяса и прочей снеди — столько, сколько могло вместить судно.
сон мне был: жара; светел ветер с утра, как день; и от ветра падает тень, как голова с плеч ребенка; и я проснулся: мама, прекрасны под подвесками твои ланиты, в ожерельях твоя шея.

Святой Брендан, благословив его, взошел на корабль,
мама, будем, как дети, ты и я (!) сон мне был: осень; Царство небесное — высокий осени звук, земля — звук осени низкий; славно, что в громовом раскате эти звуки по длительности плавно делаются равны; а в действительности: буйная роса лежит на чахлой растительности; и с серебряными блестками тишины небеса на закате — подвески золотые.

и они отплыли к другому острову.
был я маленький: ел себя, спал с собой; а стал большой: сердце с душой живет, как с рабой; мчит ветер над землей душу мою; стучит сердце, как дождь о землю; и говорят мне: золотые подвески, маленький, с серебряными блестками тебе сделаем мы.

Когда же братья приблизились к месту, где должны были сойти на берег, вдруг появился перед ними котел, который они оставили год назад.
Царство небесное, как трава растет на земле; и земля из высокой травы в небо глядится, как птица с твоей головы; а сын твой, мама — как пучок мирровый.

Тогда святой Брендан, сойдя с корабля вместе с братьями, принялся петь гимн трех отроков.
мама, Царство небесное сначала убивает тело сына твоего, а потом добывает душу его из-под земли; и как выпущенная стрела возвращается с добычей на землю, так душа возвращается в тело сына твоего; и пребывает у грудей твоих сын твой возлюбленный.

Пропев его до конца, человек Божий предупредил своих спутников:
око твое — Царство небесное; земля — зрачок ока твоего; мама, мы с тобой сначала умрем — потом заживем, как брат и сестра; брат войдет в Царство небесное с запада; сестра войдет в Царство небесное с востока; будет она нагая; от нее на шаг будет он наг; земля — зрачок ока твоего; твой взгляд — виноград; а Царство небесное — кисть кипера; и как след от греха правого моего ока остается на левом моем оке, так на этом свете от света того глубокий след остается во взгляде твоем; и как земля в пучок собирает тот свет и этот, так, высунув язычок, волосы собирает в пучок руками и голосом, так в виноградниках Енгедских виноград собирает брат твой возлюбленный.

«О сыновья, бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение
мама пьет из ручья; она, как ручей ничья; чуть свет подошла мама к ручью, в путь свой затемно выйдя, и видит прямо перед собой: я по грудь в ручье пью из воды голубой, а ручей красен; о, я прекрасен, мама, я прекрасен (!) показал ей меня ручей и сказал: вот ты (!)

Посмотрите, как Бог усмирил громадного зверя, лежащего под нами без движения».
мы ушли, как пришли вдвоем; я не остался с ручьем, остался я с мамой ничьей, которая, как ручей; ни сестры, ни брата возле меня с той поры, с того дня; и светило после заката чистое, как будто сначала в Царстве небесном родились ты и я; а потом силы мои оставили меня на земле, как твои глаза.

Братья же бодрствовали на этом острове вплоть до наступления утра.
Царство небесное растет на земле, так птица растет на лету в высоту; и как птица падает с древа справа налево, так в Царстве небесном падает лист слева направо под свист ее крыльев в лесу, который на кончиках пальцев несу, как Царства небесного точку опоры; а пальчики мои на весу ругаются по-соловьиному, не по-людски, и скучно в лесу; о, ты прекрасен, возлюбленный лес, и любезен со мной, как безымянные мальчики невиданной красоты с высоты птичьего полета (!)

Затем каждый из священников отслужил мессу.
солнце выкатилось из конца света, так Царство небесное вылупилось из яйца; мама, ты не умерла — только спишь; остановились глаза твои, едящие тебя, пьющие тебя; а солнце дикорастущее прячется в глазах твоих от лучей своих; и стужа бежит за ним зимой, и молния не успевает за ним летом, и стриж, как черная лужа оглядывает грачей.

Тогда блаженный Брендан принес в жертву невинного Божьего агнца и сказал братьям:
ты — моя, я — твой; ложе у нас — зелень, которая ворует солнце из наших глаз; и как, лежа на земле, она чарует нас светом своей души, так, лежа в Царстве небесном, она чарует нас цветом своего тела.
«В прошлом году здесь я справил Воскресение Господне.
Царство небесное — мальчик, а земля — девочка; и как на земле все девочки похожи на меня, так в Царстве небесном все мальчики на тебя, мама, похожи.

Сего желаю и в этом году».
легкая буря на тучу ползучую, как полумгла на колючую высокую воду ясную, ложится на девочку красную, костлявую и бесстрастную; мыкается девочка по свету, и смерти нету.

Затем они отправились на Птичий остров.
а в Царстве небесном мальчики нежного сложения краснеют от приближения осени; и вот — как бы нехотя, хотя, как перед концом света, между собою стали браниться двое, как бы в конце лета; и вот — мальчик третий с глазами пустыми летает над ними, как птица с опущенной головою; он не умер — только спит лицом к ним, как ветер; кровь его, как солома, которую подожгли.

Когда они приближались к гавани, предназначенной для их корабля, все птицы принялись петь в один голос:
с наступлением зимы Царство небесное расширяется с потеплением климата на земле; озаряет солнце поля света белого; и как сын на земле от матери своей отрекается, так душа его в Царстве небесном отрекается от своего тела; и проваливается земля.

«Спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу!»
мама, вырос в Царстве небесном сын твой; он с женщинами не спал, и стал меньше тебя, как женщина высохшая от тоски.

И еще:
солнце землю печет, а Царство небесное по земле течет; и как в Царстве небесном тело мое и душа были — мать и сын ее, так и я — лилия долин, а мама моя — нарцисс Саронский — на земле были (!)

«Бог Господь, и осиял нас; вяжите ветвями жертву, ведите к рогам жертвенника»
земля вращается вокруг солнца, а Царство небесное тайно возвращается на землю, так Царство небесное вращается вокруг земли, а земля в Царство небесное возвращается явно; душа моя оставляет тело свое на земле, так тело возлюбленное мое оставляет душу свою в Царстве небесном и воздуха делает глоток.

И так они пели и шелестели крыльями долго, почти полчаса,
моя мама — русская и молода, как вода; а я — жид и молод, как холод, который голову ей кружит; и как душа, уходя во мрак не чувствует боли своего тела, так сын, рождаясь на свет не чувствует боли своей матери; а солнце, как животное в землю прячет душу, выкатилось потное из воды на сушу и воздуха делает глоток.

покуда святой отец со своими последователями, взяв все, что было на корабле, не спустился на берег и не расположился в своем шатре.
земля и Царство небесное — родители, которые умерли и стали чужими друг другу; а возлюбленная плоть моя заново родилась, как связь между ними и воздуха делает глоток.

Когда же он вместе с братьями справил там Пасху, человек тот прибыл к ним, как обещал, на восьмой день после Пасхи, в воскресенье, и привез все необходимое.
и слезы катятся из моих глаз, как из воздушных масс, и поднимается ветер, как платьице над моей головой; а когда земля и Царство небесное, как растения над головой моей поднимаются, тогда одна моя жизнь начинается на земле, другая моя жизнь кончается в Царстве небесном; и как дуновение ветра с севера отличается от дуновения ветра с юга, так друг от друга отличаются они.

Когда же они расположились для трапезы, на нос корабля села птица, распустив крылья, издав звук, подобный звучанию большого органа.
седеют волосы по ночам и рассыпаются по плечам, и не дают мне крова, и не связаны между собой временем и судьбой обязаны ветру снова; и снова на земле моя тень — птица, которая вверх, вниз, вправо, влево летит, и снова в Царстве небесном моя тень — змея, которая на юг, на север, на запад, на восток ползет; земля — вершина горы, а Царство небесное — склон.

И тогда человек Божий понял, что она желает ему что-то поведать.
живет пучина на горе, лед в пучину на заре плывет по утренней жаре, а другая пучина в глазу укореняет грозу, и роняет гроза слезу; и как сердце вверх, вниз, вправо, влево, прочь от себя гонит кровь, так Царство небесное на юг, на север, на запад, на восток, прочь от себя гонит душу; сердце — во мне, а Царство небесное — в маме.

И вот что она сказала:
мама саморазрушается и чувства крова над головой, как чувства кровосмешения лишается; а искусства легкого отношения к жизни лишается лиственный черный лес, он в глубине небес красный хвойный; мама моя в земле, как в Царстве небесном; в земле моя мама, а в Царстве небесном яма и в яме пусто, как во чреве рыбы.

«Бог предназначил вам четыре места для четырех периодов времени до тех пор, пока не истекут семь лет вашего паломничества, а именно:
Царство небесное — шар, а земля — круг; Царство небесное — пар, а земля — луг; сердце мое с луга красную росу гонит через круглое тело, как лису; земля — фаллос, а преисподняя — плева.

Страстной Четверг — на острове с тем человеком, который будет встречать вас каждый год;
тело — цапля, а душа — капля на кончике клюва; тело — прямая, а душа — точка в конце прямой; и как душа отделяется от тела, так мама отделяется от земли; и как на земле самоопыляется цветок, левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня, так в Царстве небесном самоопыляется звезда кровавая.

Пасху — на спине у огромного зверя; с нами — пасхальные праздники до Пятидесятницы;
мама, мы с тобой — первые люди в Царстве небесном, одни; а наши дни, как нервные окончания наших ночей сами собой занимаются; и звезда кровавая далеко; а между другими звездами расстояния над ней поднимаются высоко твоим и моим телами нагими.

с последователями Албея справите Рождество Господне.
ого, как вырос в преисподней фаллос мой, как будто Царство небесное выросло из тела моего и на маму спящую натыкается, как на кровавую звезду висящую над ее головой; тело — свет, когда души в теле нет; а когда смеркается, тогда мясо света алого цвета, как мои глаза.
Через семь лет, преодолев множество разных опасностей, вы найдете Землю, святым обетованную, которую ищите, и проживете там сорок дней,
я — первая ночь в Царстве небесном, а первый день в Царстве небесном — мама моя; и как одна я — в Царстве небесном ночь, так ты, мама — один день в Царстве небесном.

а затем приведет вас Бог в страну, где вы родились».
тот свет — под землей, а Царство небесное — над; а когда смеркается, тогда в перепад высот между землей и Царством небесным, как в перепад высот между западом и востоком соль земная бежит потоком на вороном коне.

Святой отец, выслушав эти слова, простерся на земле вместе с братьями своими, благодаря и прославляя Создателя.
тело у этого света от света того; а чувств в теле, как дней в неделе; и нету души, как дня одного; вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам на голос возлюбленного тела моего (!) нет на мне лица, по лицу грязца тленья убежит, золотой дрожит у грязцы внутри голос, как будто три сердца из золотого руна выскочили на ангелов троих, разлучая их и Самого.

Когда почтенный старец поднялся,
юг — нора севера, а север — нора юга; юркнул язычок, а виноградину не кладу на язычок — все зерна выдавит, нету, нету ягоды, зализывает ссадину, сам слезы своей не выдавит юркнувший, а мне какое дело до него — имеет право скрыться от меня, сначала душу в тело скрыл, а зернышки склевал, как птица.

птица возвратилась на свое место.
и было утро — щедрое солнце огнем загорается утром, а днем жизнь просыпается в нем — и был день; и было утро — утром состязание солнечных лучей, золота сползание в глиняный ручей — и был день; и было утро — мама и сын, гм, погружаются в сным, зримые свои, хм, уничтожая черты, и просыпаются, как цветы тела невиданной красоты, и долго молчат, ам, выдувает из пламени сам сын маму в Иерушалам — и был день; а первая ночь была — девочка, а первый вечер был — мальчик.

И вот человек тот, закончив трапезу, сказал:
сами слова влияние оказывают на расстояние между собой, точно такие звуки ключей у излуки реки голубой, никакие они не громкие, а самые ломкие играют ее судьбой.

«С Божьей помощью я вернусь к вам в день, когда Святой Дух сошел на апостолов, и привезу пропитание».
ночи от дня отделение, как будто Святой явление Троицы в день любой; и веселится ночи и дня граница, и ликует она, и тоскует она, и равноудалена она от «ши» на краю души и от «ду», и от «ю» в тиши, и от ветра, как «и» в слове «птица», и от «жи», и от лжи, и от «ды», и от пропажи надежды, как будто одежды вдруг.

Получив благословение святого отца и бывших с ним, он возвратился к себе.
мое лицо отвесно с головы моей огромной опускается, как местный житель скорлупы укромной; мышь, которую пугает павшая моя ресница, скорлупу отодвигает, ока моего зеницу; голова моя — яйцо, а лицо — птенец, который похож на серну или на молодого оленя; и на замке мой рот.

А почтенный отец провел эти дни на острове.
вот и ты, птенец, скок — прыг, свесил на грудь язык от красоты дней бегущих, как кровь в ней, как овцы через кусты, назад — вперед, а чтобы в тени овец птенец состарился в стригаля, семь из груди сердец выползли на поля, почва от них жирней, овцы ее жуют, между горячих камней жала свои суют.

Когда закончились праздники, святой Брендан приказал приготовить корабль и наполнить сосуды водой из источника.
Царство небесное — гнездо, а земля — птенец; Царство небесное — рот, а земля — язык; земля — урод, а Царство небесное — его лик полный слез.

Как только они вышли в море, их благодетель подплыл к братьям на корабле, наполненном припасами.
земля — следствие, а Царство небесное — причина, земля — детство, а Царство небесное — кончина; земля — одна, а Царств небесных — много, земля — вина, а Царство небесное — тревога; земля — Царство небесное во плоти, а земля в горсти — как в степи лань.

Когда же он перегрузил все на корабль святого отца, то, расцеловав всех, возвратился туда, откуда прибыл.
овцы — начало дня, а птенец — конец дня; земля — начало дня, а Царство небесное — конец дня; а в шесть шестью руками трогает себя птенец, овцы за щеками напрягают языки, жмурятся и блеют, пальцы прыгают с руки, овцы каменеют, а птенец овец клюет, спину выгибает, тело юное поет, рта не разевает.

Достойный отец вместе со своими собратьями плыл по Океану в течение сорока дней.
мама, сын твой в Царстве небесном, как вода во рту у тебя, а ты, мама в Царстве небесном, как пища во рту сына; земля — река, а Царство небесное — море; земля — рука, а туловище — горе; земля — Египет, а Царство небесное — исход.

Однажды днем на большом расстоянии позади них появилось чудовище огромной величины, извергавшее из ноздрей пену и стремительно плывшее по волнам, собираясь проглотить их.
Царство небесное — день первый, а шесть дней — первого дня нервы; и как земля на шесть дней разъята, так Царство небесное на первый день едино; и как на земле сестра прячется за брата, так в Царстве небесном мать прячется за сына, который идет, как дождь.

Увидев это, братья возопили к Господу:
мама, детка — ты ветка во мне прямая, и пока она — свет во тьме, а тьма — я, да нет на ветке уголка, чтобы спряталась рука, — сыну твоему себя некуда девать, стыдно ветку на куски ему ломать.

«Спаси, Господи, да не проглотит нас это чудище!»
ты, мама — река, а я — дно реки, мама — черная, а я — белый, мама — Бог, а я — человек, я — ковчег, а мама — ворон.

Святой же Брендан успокаивал их, говоря:
когда Царство небесное на земле ниже уровня моря, тогда Царство небесное ближе к земле в радости, чем душа к телу в горе.

«Не бойтесь, ведь это безверие.
плохой сын на земле, как хорошая мать в Царстве небесном, он — свет, она — тьма, как первые в Царстве небесном цветы.

Бог, который всегда был нашим заступником, избавит нас от этого зверя и других опасностей».
донская рыба похудела, волчица римская сосцы от рыбы прячет, волчье тело жирней соломы и мацы, три раза крикнула волчица, две рыбы лопнули по швам, еврей, как греческая жрица улов считал по головам, солома в камень превратилась, пока донской еврей считал, и голова его скатилась, и бояться перестал.

Когда чудище приблизилось к кораблю, братья из-за его удивительной величины перепугались еще больше,
я — Царство небесное, а земля — мама; и как держу пятки вместе, а мыски врозь, так Бог держит землю и Царство небесное вместе, а маму и сына врозь; и голос горлицы слышен в стране нашей, настало пения время.

а достопочтенный старец поднял руки к небу и сказал:
шугает из-под лип типку свою тип, шуга, шуга идет по реке, у типки красивая попка, отлого, отлого к реке от попки спускается тропка; а душа моя, как вода покрывает тело мое, и носится над водой дух мой, который, как русалка сужается к хвосту, а душа, как палка у нее во рту, как ветка смоковницы.

«Господи, избави рабов Своих, как избавил Давида от рук Голиафа.
душа моя — девочка, с которой я Царство небесное строил на песке, а тело — женщина, с которой я в Царстве небесном думал о куске; у меня жизнь одна, а у нее две; и небо над ней, как на голове моей венок.

Господи, избави нас, как избавил Иону из чрева огромного кита.
на земле мое тело — древо, которое растет справа налево, а душа — вьюнок, который растет снизу вверх; в Царстве небесном мое тело — сука, а душа — щенок; и смело, как соловей он щелканьем отрицание изъявляет, что ноги мои кривей пространства, откудова цание-мер, цание-бря и другие, цанию сущему вопреки, вострубив, вылетают нагие, как из Царства небесного ангелы и старики; прекрасная моя, выйди, возлюбленная моя, встань (!)

Господи, избави нас, как избавил Петра, шествовавшего по водам».
мама, ты не умерла, только спишь, как будто друг к другу не прикоснулись земля и Царство небесное, и рядом с тобою, как вьюга проснулись ангелы и мужчины, а горы, моря, долины уснули, и стало светло, буква «а» начиналась на «о» и заканчивалась на «ы», как слово «ослы», ты ослышалась — слово «послы», и увиделось их число, оно быстро росло, как Царство небесное на земле; и в нем мы вдвоем, и никого, и нет Самого.

Едва он закончил молитву,
скорость движения земли в Царство небесное уменьшается с приближением Царства небесного к своей маме, так скорость движения Царства небесного на землю увеличивается с приближением земли к своему сыну.

как вдруг с востока появилось другое чудище, проплывшее мимо них навстречу первому, и вступило с ним в схватку, изрыгнув из пасти огонь.
адресованный вопрос и анекдот рисованный, акт на вечное пользование встречное землицей, как птицей в мороз, граненый алмаз и александрит затемненный, акцент говорящего на языке настоящего, Божий с подножий глас, по сходству ассоциация и смежность по первородству, оканье в плаче, аканье в смехе при передаче, спи, еврейская наша нация, как Рождественская звезда.

Старец сказал братьям:
ручей голубоглазый из кустарника вырвал кареглазого напарника, ветку за его спиной поправляет под луной, мало света двум ручьям, бьют друг дружку по ночам по очам и меня хранят, как овца ягнят, дышат воздухом иным, чем река, когда речным пахнет дымом, шум летит, как звезда в Египет, в чум, в параллелепипед.

«Видите, сыны, величие Искупителя нашего.
ловите нам лисиц, лисенят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете; Израиль — звезда, а Египет — параллелепипед; на земле холодно, а в Царстве небесном тепло.

Видите покорность зверей Создателю своему.
сын облизывает губы и на маму скалит зубы, и живет с ней, как с женой, и голодною слюной увлажняет тонких две, языком по голове он раздвоенным проводит; голова, как солнце всходит и на двух плечах сидит, сын его освободит, выпустит в пустыню, как змею, сядет на песочную скамью, лоб наморщит холостой, мрак опустится густой, и ковчег, как антилопа встанет поперек потопа.

Теперь ждите, чем все это закончится.
жирует солнце, не таясь, и вечер, как будто лес, как будто дерев стая — серый, а земли и Царства небесного девственная связь не разрушает атмосферу.

Вам же не будет никакого вреда,
солнце возвращается на землю утром, так земля возвращается в Царство небесное ночью.

ведь все это — во славу Божию».
радуга у скверны разогнув рога, очищается от скверны радуги дуга, и, как солнце, очи режет сквернина дуга, и ныряет зубовный скрежет в сквернины рога.

Только он произнес эти слова, ужасное чудище, преследовавшее рабов Христовых, было разорвано на три части.
возвращается в Царство небесное земля украдкой, как будто Царство небесное горькими складками на чело земли еще не легло, а чело земли вечную жизнь уже обрело дольками всеми всерьез.

Другое же возвратилось после победы туда, откуда приплыло.
ведет к смерти жизнь нестрого, как взгляд суровый и растерянный, и задумчивый немного; век Царства небесного на земле краток, а век земли в Царстве небесном долог.

На следующий день они увидели невдалеке красивый остров со множеством деревьев.
земля — глаза, а Царство небесное — разрез глаз.

Когда они приблизились к берегу и сошли с корабля, то обнаружили в дальней его части то самое чудище, которое было убито.
в зной гроза оплетает небес полог, так хвойный лес век коротает на кончиках иголок; и обменивается поклонами лес с воронами, и поворачивает лес голову в сторону от вороны к ворону; кивок, то бишь однократное головой движенье обратное совершает лес, как стриж в ураган.

И сказал святой Брендан:
и принимает стан земли относительно Царства небесного положенье птичье; и стираются различия между землей и Царством небесным; и Царство небесное с земли убирается вон.

«Того зверя, который хотел поглотить вас, вы поглотите сами.
эх, зарычало низко и залаяло солнце высоко, высоко; эх, сузились близко и расширились глаза далеко, далеко.

Мы проведем много времени на этом острове.
эх, с утра после еврейского погрома, погрома участились удары грома, грома, из черного солнца ушла истома, истома; эх, усеялись деревья палками, палками, сердце стучит красными копалками, копалками раз, два, три, раз, два, три, ми, ре, до, ми, ре, до.

Втащите же корабль подальше на берег и поищите место в лесу, где можно поставить шатер».
мама, ляг — Царство небесное будет червяк; мама, встань — Царство небесное будет лань; мама, умри — Царств небесных будет три; первое Царство небесное — червяк, второе Царство небесное — лань, третье Царство небесное — мы закопали, вытоптали, сожгли, вылетели в трубу.

Сам святой отец указал им место, где жить.
а увидеть образ любимый — значит сделаться очень злым и образ создать незримый.

Когда они сделали все, что повелел им Божий человек, и перенесли в шатер съестные припасы,
светает раньше, чем холодать в душе начинает, как будто во рту смерть разливается и благодать.

сказал святой Брендан своим братьям:
поле шепчет в глубине дождика, а на стерне, от ветрила в стороне, «два пи эр» встает над лугом, Троица садится кругом и безмолвствует друг с другом до темна.

«Возьмите себе на пропитание мясо этого чудища — столько, чтобы хватило вам на три месяца.
Царство небесное — гроза, а земля — гром; Царство небесное следует — за, а земля следует — потом; Царство небесное — запах, а земля — ужас; Царство небесное — завтрак, а земля — ужин; Царство небесное — завтра, а земля — уже; Царство небесное — твердь, а земля — камней стая; Царство небесное — смерть, а земля — осень золотая, искала его и не нашла его, сорвалась с цепи.

Этой ночью его туша будет пожрана зверями».
земля и Царство небесное так расстаются со своей смертью, как первые снеги расстаются со своей жизнью.

Они до самого вечера переносили мясо, как повелел им святой отец.
молодые побеги в грозу остаются, как тучки где-то внизу; и солнечный луч, как жид по свету кружит; и в Царстве небесном солнечный луч бежит, как Рождественская звезда; а по земле солнечный луч бежит, как по Христу вода, который, как полночь, как снег, как голый человек могуч.

Закончив все, братья сказали:
а злак кормовой, как знак над травой, как метонимия, как гегемония, как имя Бога; а бездомие Бога в Царстве небесном, как анатомия ветром сорванного листа.

«Аббат! Как мы сможем жить здесь без воды?»
в поле луковом бобры долго не живут, шкурки снежные с горы на бобров плывут, гуси-лебеди в мехах на горе сидят и о горе в лопухах луковом галдят, из бобровой головы вырастает лук, луг на кончиках травы тает с севера на юг против течения реки.

Он ответил им:
земля — отражение Царства небесного в реке, а река — отражение земли в Царстве небесном.

«Разве Богу сложнее дать вам воду, чем пищу?
закоулок такой встречается за рекой, что река качается, гулкие своды стоят в глухой реке на ноге сухой, как будто в Царстве небесном — Бог хороший, на земле — Бог плохой.

Отправляйтесь в южную часть острова и увидите там сладчайший источник, множество трав и кореньев, соберите их для меня».
река филином ухает, как сова, высеменилась, высеменилась трава реке в рукава; дождик, дождик нитевидный пальцами хрустит, столбик безобидный в лоб ему летит, влажные морщины тикают на лбу, голые ручьины лезут по столбу; а ручьина молодой над ручьиною седой правит длинною удой, скачут его голи, уд белее соли делается что ли, и поднимается ветер.

И они нашли все, как предсказал человек Божий.
«не видали ли вы того, которого любит душа моя (?) « «кровяной поток и дождевой встретились в душе моей одной, или рукотворная труба засосала божьего раба (?) « «или на природе седина скоро созревает?» «или черепная глубина с поля наплывает (?) « «или чаша полна, как луна, и всерьез «ча» переходит «ша» посуху, как Иисус Христос через слово «душа» (?) Господь, обезводь мою плоть, душу мою иссуши, чтобы поровну плоти было и души.

Пробыл там святой Брендан три месяца,
кувшин скрипит резными стенками, в нем мытарь спит к стене коленками, коленок две, они ровесницы, кувшин в траве у ног прелестницы, и чашек две, они коленные, и в голове маршруты генные, кувшин скрипит, солдаты драпают, и мытарь спит, и стены капают.

ибо на море были буря, очень сильный ветер, переменчивая погода, дожди и град.
земля из Царства небесного — как дерево с высоты птичьего полета, а Царство небесное с земли — как птица на дереве, а когда она — одна, тогда и оно — одно, а когда она — стена, тогда и оно — окно.

Братья же отправились посмотреть на то, что предсказал человек Божий о чудовище.
калькой латинского слова «interfectio» является слово «междометие», они, как две капли воды благоразумия; Царство небесное — средство Бога, а земля — цель Бога; в Царстве небесном Бога мало, а на земле Бога много.

Когда они подошли к месту, где прежде была туша, то не обнаружили ничего, кроме костей.
мама, обернулся твой сын девицей красной в опасной близости от Богоматери прекрасной; и бросаются волны на скалы, на мороз выбегает дщерь, видно Бога в метель увидала; и растут золотые горы, зеленеет заря, как просторы рек, морей и глубоких полей; и кусается дщерь, а не зверь, он румяней ее и белей, как Царь зверей — Соломон, как серна, как лань на воле.

Они поспешили возвратиться к святому Брендану со словами:
на дерево смотрел цветок, как смотрит гвоздь на молоток, и с дерева гнездо упало, и на земле цветок сломало, и зашумела под землей вода, как птицы в поисках гнезда, и птичьи крылья над цветами, как пар над плотничьими ртами, и птица, чье гнездо в траве, как плотник чешет в голове, и голова закрывает глаза.

«Аббат, как ты сказал, так оно и есть».
сон последний от мгновения отличается, как дуновения ветра в березе и в розе, в поле широком ночью темно, днем светло, такое давно повторяется при прогнозе грозовом, и, наоборот, при ясной погоде который год голова, ты вся поцелуй на морозе.

Он же ответил им:
а когда страшный сон прошел, прошел, тогда страх пробрал, пробрал, ах, зачем, ах, зачем я голову свою к Богу, к желтому стогу на небо забрал, а голова ни гу-гу, стоит на лугу, на лугу стоит она зеленая вся она от страха на плечах Бога голова белая клювомаха, а тело Бога и душа Бога в очах Бога, как в огне.

«Знаю, сыновья, ибо хотели вы проверить меня — истину я говорю или нет.
молчок цепляется за камень у Господа и рыбака, какие разные в Царстве небесном люди, у рыбака молчок с наживкой, наживку объедают рыбы, пока молчок цепляется за камень, и Бог бы мог свой наживить молчок, и птицы горние наживку бы клевали, какие разные в Царстве небесном люди, у птицы рыбий аппетит.

Я дам вам другое знамение:
о, обширную площадь всех звезд окутал Рождественский грех, рощу от пруда он отделяет, оборотное «э» без отрыва от жизни проходит, как небосвод и размерами впечатляет, воздыхания и мольбы не имеют в Царстве небесном судьбы и, как «о» кислород выделяют; кто эта «о», восходящая от пустыни, как бы столбы дыма и не имеющая судьбы в Царстве небесном, как ночь, седеющая в миг рассвета (?)

часть этой рыбы сегодня ночью снова окажется там, и мы будем питаться ею».
светла ветла, как скала, и над морем висит, как утес, без движения, а отражение места роста Царства небесного на земле от числа звезд на небе не валко бежит по океану и жалко иву, она под влиянием времени грустна в семени, и без племени, и без рода в земле лежит; и когда склоняется этот свет в худшую сторону — к западу, тогда склоняется тот свет в лучшую сторону — к востоку.

На следующий день отправились братья на место и обнаружили все, как сказал человек Божий,
ивовых семейство под горой, как тень горы в траве сырой; как дети Бога, которые выросли и оставили Бога, и пережили Бога в Царстве небесном, а Бог пережил детей на земле.

и взяли с собой столько, сколько смогли унести.
просто Богу просто в океане, жгутиковый весь, как рыбу в океане свою глазную взвесь так поднимает взглядом с игольчатого дна глазного, чтобы рядом душа была видна; вот, Бога жалея, вот, от него спасаясь, вот тело его уходит, как рыба живая из рук золотых, а ног не касаясь и вод.

Достопочтенный отец велел им:
душа звенит, ухает ночная птица и пьянит рожденье языка, и только жизнь иная, как смерть его тонка; от мамы осталась одна «эм», и над нею сосна качается, как луна, тихая жизнь луча лунного горяча в скважине для ключа, «эн» возвратился в семью, черный ворон, и на скамью положил он маму мою, и не давит на лицо, как голубка на яйцо; а приток свежего воздуха в лес не обеспечивает центробежный Бог, а обеспечивает центростремительный бес.

«Постарайтесь тщательно засолить мясо, ибо в этом есть необходимость.
Отечества мертвого пар в Царство небесное поднимается с живых человеческих пар, и в Царстве небесном маются души растений, как рыбы на суше, и сжимаются, разжимаются колени в Царстве небесном, и ломаются тени в Царстве небесном.

Сегодня, завтра и послезавтра Господь даст нам хорошую погоду и прекратит волнение и шторм на море.
Царство небесное на земле наполняется шипением воздуха, ползущего из Царства небесного в реку, а земной шар в Царстве небесном наполняется шипением воздуха, ползущего в Царство небесное из реки.

И мы уедем с этого острова».
а уголки Царства небесного в череп земли душа земли, с хари кривой своей угольки уголков, в череп вдувает ей, как будто сначала душа земли просеивает звезды через Царство небесное, а потом душа земли в одну рыбу-луну склеивает все звезды в овсе.

Когда прошли упомянутые дни, повелел святой Брендан своим братьям снаряжать корабль, и наполнить мехи и другие сосуды, и собрать для себя травы и коренья,
огранщицы задастей изумруд, одежд прозрачныя лоскут самостоятельно по ней сползает в стойбище камней, и леденеет ум ея, его безумные края царицу Савскую по складу напоминают камнепаду; любо понырять жемчуга ловцу, как поударять ножиком в пыльцу.

ибо он после того, как стал священником, не вкушал никакого мяса, в котором есть дух жизни.
Царство небесное в день четвертый из земли плоть себе сделало, а земля в день четвертый из Царства небесного душу себе сделала; так и царь Соломон из дерев Ливанских носильный одр себе сделал.