Почему последнюю дочь великого русского писателя называют "несуществующей"? За какие заслуги графиня А. Л. Толстая была удостоена звания полковника русской армии и двух Георгиевских медалей? Почему имя последней дочери Л. Н.Толстого долгие годы было под запретом в СССР?
    О младшей дочери Льва Николаевича Толстого Александре в России знают немногие. Ее 130-летний юбилей в 2014 году отмечался настолько скромно, что россияне так и не узнали о любимой дочери русского писателя. А ведь когда-то она была главной помощницей и единственной наследницей завещанных ей всех творений великого отца. Современники называли ее провинциальной Анной Карениной.
   О существовании "несуществующей" дочери Толстого заговорили в канун празднования 150-летия Толстого в 1978 г., когда А. Л. Толстую пригласили приехать в Москву на юбилей отца. Прикованная к постели пожилая женщина жила в США и не смогла осуществить свою давнюю мечту — побывать на Родине. В ответ на приглашение она написала трогательное письмо, полное любви к русской земле, к России, которую она полвека назад покинула, от чего безмерно страдала. Приглашение поступило слишком поздно. Больше Александру Львовну не беспокоили.

   Александра, (1884–1979) младшая дочь Льва Николаевича Толстого, была самым близким человеком в последние годы жизни писателя. Девушка выполняла всю секретарскую работу, писала под диктовку отца. Отец не сомневался, что любимая дочь и помощница выполнит его главное завещание — все труды сделает всенародным достоянием.
    Двенадцатый ребенок в семье Толстых — Сашенька родилась 18 июня 1884 г., в один из драматических дней в жизни ее родителей, когда Толстой, собрав котомку, покидал Ясную Поляну. И задумка его почти осуществилась, если бы не начавшиеся у жены роды. Софья Андреевна позднее вспоминала: "В 7 часов утра родилась прекрасная девочка с темными длинными волосами и большими синими глазами. Пережив столько тяжелого волнения в эту ночь и измучившись физически родами, я уже ничего не могла чувствовать к ребенку. Решив твердо невозможность кормить самой, я велела ее унести в детскую, с глаз долой, чтоб не
терзать свое сердце видом такой раньше желанной и теперь отвергнутой девочки". Саша была единственным ребенком из 13 детей, которую графиня удалила от себя. Девочку назвали Александрой в честь двоюродной тетки Александры Андреевны Толстой, — камер-фрейлины Высочайшего двора, ставшей ее крестной матерью.
Девочка родилась крупная, крепкая, росла озорная, подвижная, хорошо каталась на коньках, с шести лет скакала на лошади. Тетка Александра Андреевна первая обратила внимание на одаренность ребенка. Воспитывали Сашеньку в строгости, мать Софья Андреевна не баловала дочь нежностями, а занималась ее образованием, нанимала лучших учителей.
Но малышка чувствовала, что мама уделяет ей мало внимания. Отец тоже с ней редко общается. У девочки возникало естественное желание: любым способом обратить на себя внимание — отсюда бунтарский характер и плохое поведение. Много времени девочка проводила с собаками и с персидской кошкой. Четвероногие друзья спасали ее от одиночества.
      Сближение Александры с отцом началось в пятнадцатилетнем возрасте, тогда отец обратил внимание на сообразительную и безмерно любящую его дочь. Он стал звать ее на прогулки, в лес за орехами, грибами, доверять серьезные дела: переписывать его рукописи, печатать под диктовку на машинке, вести переписку с многочисленными корреспондентами. Под впечатлением от чтения дневников отца юная Александра начала вести свой дневник, в котором, видя, как стареет ее отец, задалась вопросом: "Как я буду жить потом?". Главная тема ее дневников — любовь к отцу. Ей единственной Лев Николаевич доверил тайну своего последнего ухода из семьи. Александра была под сильным влиянием отца, помогала ему в сборах, когда тот навсегда покидал Ясную Поляну, а потом, присоединившись к нему в Оптиной Пустыни, сопровождала в Астапово, ухаживая за ним до последней минуты жизни. Об этом писала А. Л. Толстая в своих дневниках, в книгах "Младшая дочь", "Дочь".
    Если Софью Андреевну волновало: — что скажут потомки о последних годах жизни великого писателя, то Александру это совсем не волновало: она всегда принимала сторону глубоко почитаемого отца. Поэтому ее суждения были излишне резкими в оценках матери, которую она считала виновницей бесконечных скандалов. Объяснить это можно огромной жалостью и любовью к 82-летнему отцу. Лишь одна Александра из всех детей постоянно жила с родителями и была невольным участником сложных взаимоотношений своих родителей. "Меня мучило только одно: как уберечь, сохранить, как сделать так, чтобы был спокоен, счастлив мой самый любимый на свете, старенький, с седыми локонами на затылке, такой худой, беззащитный, слабеющий отец?!" — писала Александра.
     Годы после смерти отца и до начала Первой мировой войны были непростыми в ее жизни. Нарушились отношения с семьей. Мать, сестра и братья, не получившие авторских прав, были обижены. Весной 1914 г., в канун своего тридцатилетия, Александра отправилась с подругой В. М. Феокритовой путешествовать в Европу. А в июле 1914 года началась война.
     В августе 1914 году, когда Россия, верная союзническому долгу, вступила в Первую мировую, графиня Толстая добровольно отправилась на Русский фронт сестрой милосердия. По окончании курсов ее прикомандировали к санитарному поезду для приема раненых. В 1915 году она вступила в отряд Красного Креста для борьбы с эпидемией тифа в армии. В книге "Дочь" она пишет: "Никогда не забуду одного раненого. Снарядом у него были почти оторваны обе ягодицы. По-видимому, его не сразу подобрали с поля сражения. От ран шло страшное зловоние. Вместо ягодиц зияли две серо-грязные громадные раны. Что-то в них копошилось, и, нагнувшись, я увидела... черви! Толстые, упитанные белые черви! Раненый лежал на животе. Он не стонал, не жаловался, только скрипели стиснутые от страшной боли зубы… Знаю только, что я была неопытна, что надо было пройти еще большую тренировку, чтобы научиться не расстраиваться, забыть об ужасных открытых ранах с белыми жирными червями, чтобы это не мешало мне нормально есть, спать...". Самым страшным для молодой женщины стали не пули врагов, а вши и сыпной тиф. Она научилась пережить все: тяжелую работу, грязь, голод, газовую атаку, бомбежки, но только не отсутствие воды. Она организовывала столовые, госпитали, полевые кухни, школы для детей. На лошадях и верблюдах, в горах, болотах и песках с отрядом санитаров она вывозила детей и раненых с мест боевых действий. Сама переболела тифом, малярией, ноги покрывались гнойными язвами, лечилась и снова возвращалась в строй.
О Февральской революции 1917 г. узнала в госпитале, где лечилась после отравления во время газовой атаки. В декабре 1917 г. А. Л. Толстая вернулась в Москву в звании полковника русской армии. Воинский труд во благо Отечества был высоко оценен: мужественная графиня была награждена двумя Георгиевскими крестами.
      Октябрьскую революцию Александра приняла с разочарованием, ведь она  находилась под влиянием взглядов отца. А Лев Николаевич, как известно, много писал о положении рабочих, выступал за конституцию, горевал о нищенской жизни крестьян, отсутствием свобод, не одобрял царский режим, но революцию не приветствовал, считая ее худшим вариантом для России. Не принимал он и социалистические идеи. Его мировоззрение больше походило на европейское "просветительство" Вольтера, Руссо, Монтескье, Сен-Симона, считавшие, что  всеобщее просвещение — вот путь  к общественному договору между классами, между ветвями власти, к всеобщему благоденствию. Однако, как показала история, эти взгляды оказались утопией, философская система французских "просветителей" рушилась, как только дело касалось частной собственности, с которой никто не хотел расставаться в пользу бедных. Именно "просвещенная" Европа, не сумевшая осуществить на деле идеи демократии, свободы и всеобщего равенства перед законом, показала миру примеры мощнейших революций XVIII – XIX веков, организованных не дождавшимися справедливости "низами".
Безусловно, реформаторство — самая безболезненная форма изменений в обществе. Но когда межклассовые отношения достигают наивысшего противоречия, революция становится единственным способом разрешения конфликта. Да, революция — это крайняя мера, она жестока, лояльна к одним и беспощадна к другим. Но только революция способна коренным образом решить вопрос о собственности и власти, когда противоречия заходят в тупик. Так случилось и в России.
    Хорошо, что Лев Николаевич не увидел пролетарскую революцию, не дожил до новых времен каких-то семь лет, иначе не пережил бы потерю частной собственности, лишение графского титула и всеобщее равенство. А вот на долю Александры Львовны выпали самые крутые повороты русской истории, с ними она не смогла справиться.
    На первых парах новая власть благосклонно отнеслась к потомкам русского писателя. С 1919 по 1929 год Александра горячо взялась за дело издания сочинений отца, писала воспоминания о семье. В не отапливаемом здании Румянцевского музея (ныне российская государственная библиотека) началась напряженная работа по разбору рукописей и подготовка их к печати. В Москве была такая же разруха, голод, как и по всей стране, Александра жила за счет пасеки в Ясной Поляне, возила кадушки по пятьдесят фунтов в Москву, продавала мед. Это было холодное и голодное время: - "профессора приносили с собой кто чай из какой-то травы, кто морковку, и рассуждали о том, что морковь очень полезная, очень питательная. Ели мы тогда картошку на постном масле. И еще, слава Богу, если на постном масле, а то бывало и на касторовом, и на рыбьем жире, это довольно противно. Моя квартира тоже не отапливалась, спала я под полушубком. Было тяжело… И все же эти несколько лет, которые мы проработали в Румянцевском музее, были для меня самыми яркими и, пожалуй, счастливыми в мрачные, безотрадные дни революции".
       Всякая власть должна уметь себя защищать. Советская — не была  исключением. Началась жестокая борьба с противниками нового строя, среди которых оказалась и Александра Львовна. Так в июле 1919 г. Толстая была  арестована. На первый раз ее отпустили. Казалось, недоразумение исчерпано. В ноябре 1919 г. нарком просвещения А. В. Луначарский назначил ее комиссаром — хранителем усадьбы "Ясная Поляна", где 4 ноября 1919 г. скончалась С. А. Толстая. Александра была возле матери во время болезни и похоронила ее "с чувством примирения и раскаяния".
Однако злоключения не закончились. В марте 1920 г. Александру Львовну вновь арестовали по обвинению в причастности к контрреволюционной организации и, продержав в тюрьме ГПУ на Лубянке два месяца, освободили под подписку о невыезде из Москвы. В августе 1920 г., Верховный военный трибунал  приговорил ее к трем годам заключения в концлагерь, находившийся в Московском Новоспасском монастыре, в котором захоронены первые Романовы.  Оттуда А. Л. Толстая писала Ленину: "…Мой отец, взглядов которого я придерживаюсь, открыто обличал царское правительство и все же даже тогда остался свободным. Я не скрываю, что я не сторонница большевизма, я высказала свой взгляд открыто и прямо на суде, но я никогда не выступала и не выступлю против Советского правительства, никогда не занималась политикой и ни в каких партиях не состояла… Владимир Ильич! Если я вредна России - вышлите меня за границу. Если я вредна и там — то, признавая право одного человека лишать жизни другого, — расстреляйте меня как вредного члена Советской Республики. Но не заставляйте меня влачить жизнь паразита, запертого в четырех стенах с проститутками, воровками, бандитками…". В Новоспасском лагере Александра Львовна ведет дневник. Она прячет его за кафельными изразцами старинной монастырской печи, а затем передает свои записи на волю в бутылке из-под молока. Позднее А. Л. Толстая использовала их при написании мемуаров.
Когда на суде прокурор спросил, понимает ли она, за что приговорена, Александра ответила: "За то, что ставила самовар". Думается, Александра Львовна лукавит, и дело тут не в самоваре, а в поддержке контрреволюционного движения, в непринятии советской власти.
       За Толстую вступилась Александра Коллонтай. В феврале 1921 года Александра была освобождена из заключения по амнистии, проведя в лагере в общей сложности шесть месяцев. Перед тем, как выйти из камеры, она большими буквами написала на стене: "Дух человеческий свободен! Его нельзя ограничить ничем: ни стенами, ни решетками!"
     После национализации усадьбы "Ясная Поляна" в июне 1921 г., Александра Львовна была назначена хранителем созданного музея. С 1925 г., после отъезда за границу сестры Т. Л. Сухотиной, А. Л. Толстая также исполняла обязанности директора Государственного музея Л. Н. Толстого в Москве. Она принимала активное участие в работе Юбилейного комитета по ознаменованию 100-летия со дня рождения Л. Н. Толстого. В 1928 г. вышел первый том Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого (Юбилейное издание).
   Что заставило Толстую бежать из России? В октябре 1929 г. Александра Львовна была командирована в Японию с циклом лекций о Л. Н. Толстом. Приглашение из Японии было как нельзя кстати, так как у нее к этому времени сложились напряженные отношения с местными властями. Хранителю Ясной Поляны диктовали, что и как делать в милом ее сердцу родном доме. Регламентировалось абсолютно все, не разрешалось обучение детей в школе по толстовской программе, поскольку существовала государственная система образования, навязывались чуждые духу Толстого коммунистические идеи. Воспитанная в семье на православных традициях, Александра открыто высказывалась против вытравливания в народе религиозного мировоззрение: - по всей стране разрушались храмы и монастыри. Александру Львовну это возмущало, ее не покидало ощущение несвободы. В Японии с большим почтением относились к творчеству Л. Толстого, лекционное турне проходило успешно. Но вдруг произошло непредвиденное: — в 1931 году Александра Львовна официально отказалась от советского гражданства, намереваясь навсегда остаться в Японии. Но Япония не приветствовала такое решение, интерес к ней сразу угас. Начались материальные затруднения. И тогда в июне 1931 г. А. Л. Толстая переехала в США, где в эмиграции жили ее родственники. Беглянку быстро забыли на Родине, не узнали о ней и потомки.
    В США Александра Львовна прожила почти полвека — 48 лет, до самой смерти. Она использовала любую возможность для пропаганды трудов и взглядов Л. Н. Толстого: читала лекции, писала статьи, книги об отце.
Однако литературная деятельность не давала достаточных средств к существованию. Графиня, поселившись на ферме, купленной сестрой Т. Л. Сухотиной, разводила кур, доила коров, нанималась на полевые работы,  научилась водить трактор и автомобиль, работала водителем "скорой помощи". 24 августа 1934 г. в письме к сестре, Т. Л. Сухотиной, она писала: "Я работаю с 6 утра и до 10 вечера ежедневно страшным, нечеловеческим трудом, стараясь не только просуществовать, но и помогать другим. Живу до сих пор без ванны, в бараке, в одну доску, и зиму, и лето, не могу купить себе чулок и смену белья. Никогда никого не прошу о помощи. Занимаю деньги в банке и отдаю в срок, никаких "богатых" американцев не знаю и знать не хочу".
Весной 1939 г. Александра Львовна при участии русских эмигрантов Б. А. Бахметьева, Б. В. Сергиевского, С. В. Рахманинова и др. основала Толстовский фонд — благотворительную организацию, начался сбор денег. Главной целью фонда стало помогать русским эмигрантам, поддерживать их материально и духовно. Жить стало легче. На Толстовской ферме под Нью-Йорком были построены интернат для престарелых, детский дом, церковь, больница, библиотека. Были открыты филиалы Толстовского фонда в Западной Европе, на Ближнем Востоке.
     Александра Львовна выхлопотала в 1940 г. американскую визу для писателя Владимира Набокова, оплатила дорогу. Однако Набоков весьма своеобразно отблагодарил Александру Львовну за ее помощь. Когда в 1942 году в нью-йоркском "Новом журнале" началась публикация ее романа "Предрассветный туман", Набоков, печатавшийся в этом же журнале, поставил главному редактору ультиматум - или госпожа Толстая, или я. Продолжения публикации романа А. Л. Толстой не последовало, и полный текст его не известен.
     Возвращение свободы вероисповедания в СССР она встретила с большой радостью: — "Вера в Бога, покорность воле Бога так сильны в русском человеке — это мой отец описывал в своих рассказах, — вытравить их нельзя".
    В США в это время остервенело раскручивалась антисоветская тема, и А. Л. Толстая в нее активно влилась: - выступала  в прямом эфире на радио, на различных митингах. Реакция СССР, не столько на бегство из страны, сколько на антисоветскую пропаганду, последовала незамедлительно. Ее обвинили в шпионаже против СССР, пособничестве фашизму, в связях с ЦРУ. Родственники, не сумевшие эмигрировать за рубеж, в основном племянники, подписали письмо (скорее всего, под давлением), об отречении от Александры Львовны. И только накануне 150-летия со дня рождения Л. Н. Толстого в 1978 году Толстая А. Л. была реабилитирована и приглашена в СССР.
9 июня 1979 года русские американцы чествовали Толстую в связи с присвоением ей звания лауреата Русско-Американской Палаты Славы. Болезнь не позволила ей присутствовать на собственном торжестве. За несколько месяцев до кончины тяжелобольная Александра Львовна увидела вышедшую в свет свою последнюю книгу "Дочь". Она скончалась 26 сентября 1979 г. в возрасте 95 лет. Похоронена на кладбище Новодивеевского монастыря под Нью- Йорком.
     Книги Александры Львовны теперь издаются и в России. Незнакомая россиянам, забытая дочь великого писателя, становится ближе. А. Л. Толстая прожила долгую, трудную и интересную жизнь. В ее жизни было все, кроме личного счастья: она не испытала радости быть женой и матерью. Всю жизнь она посвятила одному человеку - горячо любимому отцу.
При всей противоречивости ее деятельности, дочь Льва Николаевича Толстого своим авторитетом и энтузиазмом вдали от России преданно служила идеалам своего отца, а значит, идеалам русской литературы, русской культуры.